Шрифт:
Закладка:
«Тот, кто поет сегодня такие песни, как мы, — заявлял тогда Василий Шумов, — должен сидеть в башне из слоновой кости, играть на перламутровой акустической гитаре и мечтать о жизни в давно минувшие времена».
Показательно, что уже самая первая программа доисторического «Центра» (выступавшего под названием «777») целиком состояла из рок-н-ролльных стандартов, снятых «в ноль» с тридцатиминутного концертника Литтл Ричарда «Live In Belgium».
«Мы воспроизводили весь диск с точностью до такта и отрепетировали этот цикл настолько, что могли бы и сегодня сыграть его с закрытыми глазами», — вспоминает клавишник Алексей Локтев. Сын хормейстера, проживший несколько лет в Америке, а затем учившийся в джазовой студии и во ВГИКе, он являлся автором музыки самых ранних хитов «Центра»: «Странные леди», «Волшебница» («Она сказала: “Не скучай!”») и «Полуночный гость», написанных на стихи Шумова.
Примерно к началу 1982 года у «Центра» наконец-то стабилизировался состав. На место уехавшего на дипломатическую работу в Корею Александра Ф. Скляра и увлекшегося твистом Алексея Борисова (в дальнейшем соответственно — «Ва-Банкъ» и «Ночной проспект») пришли новые гитаристы Валерий Виноградов и 18-летний Андрей Шнитке. Шумов играл на басу, Карен Саркисов (позднее — «Звуки Му», «Бригада С») — на барабанах, Локтев — на клавишах.
«В то время наш ансамбль носил гибкий и пластический характер, — вспоминает Валерий Виноградов. — У каждого члена группы была возможность для музицирования и каждый мог активно влиять на конечный вариант аранжировки. Это был настоящий фри-рок, и мы имели абсолютную свободу для самовыражения. Жаль, что впоследствии эта традиция была подзабыта».
В роли основного композитора в «Центре» выступал Шумов, который считал себя «мелодическим автором» и тяготел к идеологии Beatles, стремясь, чтобы каждый член группы исполнял в очередной программе хотя бы по одной песне.
«Мне Beatles всегда нравились своим разнообразием, — говорит Шумов. — У них пели все, включая Ринго, и в этом чувствовался ансамбль». Подобным образом решили поступить и в «Центре», разделив вокальные партии на всех участников группы. Действительно, в этом был какой-то шарм: поющий барабанщик Карен Саркисов солировал в композиции «Наутилус», Андрей Шнитке пел в «Снеготаянии», Локтев исполнял свои песни, а Виноградов — «Мальчика в теннисных туфлях» (из будущего альбома «Тяга к технике»). На остальных композициях вокалистом был Шумов.
Поскольку голоса у музыкантов «Центра» были непохожими друг на друга, группа обретала еще один немаловажный компонент своего стилистического почерка. Когда на концертах после баритона Шумова или тенора Виноградова звучал юношеский голос Локтева (вокалом это назвать было сложновато), то своей незащищенностью он задевал невидимые струны в сердцах даже самых скептически настроенных слушателей.
Вообще в контексте «Центра» Локтев был специфической личностью. В отличие от остальных музыкантов, имевших обыкновение периодически напиваться перед концертами, он искал вдохновение в психотропных средствах.
«У Локтева наркотики шли в развитии, — вспоминает Шумов. — Я был просто алкашом, который мог забухать со своими друзьями из Измайлова, а у Локтева был свой андеграунд — циклодол и прочие «колеса», анаша. Из-за этого в конце концов он и отошел от музыки».
В свою очередь сам Локтев, фактически бывший автором как минимум половины аранжировок и мелодических ходов, действовал, словно находясь под гипнозом Шумова.
«Я создавал мелодии под мистическим руководством Шумова, — говорит Локтев. — Вася умел ловить меня в моменты как бы озарений. Это обалдеть можно, как он остро чувствовал подобные вещи. Просто абсолютно».
Основу репертуара группы составляли песни, часть из которых была написана Шумовым под влиянием поэта-мистика Евгения Головина, в 1990-х годах известного в роли автора ряда композиций «Ва-Банка» («Эльдорадо», «Робинзон Крузо»), Вячеслава Бутусова и позднего «Центра».
«Головин старше меня лет на двадцать пять, — рассказывает Шумов. — Он интеллектуал, прекрасно разбирающийся в современном искусстве, мировой философии и сочиняющий песни под гитару. Мы с ним подолгу беседовали об алхимии и поэзии Рембо, и, несмотря на разницу в возрасте, у нас оказалось немало общих взглядов на жизнь. И я включил несколько фрагментов из его песен в программу “Центра”».
Особого внимания в данном контексте заслуживает композиция «Стюардесса летних линий», написанная Шумовым непосредственно перед записью альбома. В ней был применен классический текстовой монтаж на основе поэзии Головина и Игоря Северянина. К примеру, четвертый куплет «Стюардессы» был взят из акустической композиции Головина «Птица рок-н-ролл», а строчки «в шампанское лилию / шампанское в лилию / в морях дисгармоний маяк унисон» — из разных стихотворений Северянина.
«Автор песенных текстов никогда не должен ревниво относиться к себе как к поэту, — считает Евгений Головин. — Он может смело брать строчки самых знаменитых поэтов, причем не только русских, но и французских, английских, итальянских. В этом мне видится перспектива рок-н-ролла... Мы часто говорили с Шумовым о том, как возбудить публику не прямолинейным забоем, а очень изысканным, деликатным рок-н-роллом. Нам хотелось совместить резкий рок-н-ролльный ритм с отвлеченными и нестандартными русскими текстами. Собственно говоря, «Стюардесса» — это песня ни о чем. Вместе с тем фонетически красивая строчка «стюардесса летних линий» и остроумно примененный монтаж сделали эту композицию одной из лучших в творчестве Шумова... Русская речь по темпу довольно медлительна и в ней много шипящих звуков. Поэтому необходимо работать над фонетической фактурой текста, чтобы певцу было свободно дышать в песне. И, на мой взгляд, в «Стюардессе» это как раз и удалось сделать».
Позднее Шумов неоднократно прибегал в своем творчестве к текстовому монтажу. На альбоме «Чтение в транспорте» в пасмурно-романтическом «Багровом сердце» Шумов в качестве первого куплета использовал фрагмент стихотворения Головина (посвященного Артюру Рембо), а в третьем скомбинировал собственные строчки с цитатами из Николая Гумилева. Тексты остальных песен из «Стюардессы» принадлежали Шумову, причем в некоторых из них угадывались мотивы романов Эдгара По и увлечение автора черным романтизмом («Морелла», «Блюз Горфанго»).
После успешного выступления «Центра» на рок-фестивале в Долгопрудном (весна 1982 года) Шумов знакомится с молодым звукорежиссером Андреем Пастернаком и договаривается с ним о студийной записи.
Впоследствии Пастернак станет штатным звукорежиссером «Центра» — как студийным, так и концертным. Он будет не только фиксировать в студии новые произведения Шумова, но и вносить рационализаторские предложения — начиная от самодельных магнитофонных колец и заканчивая нюансами записи отдельно взятых инструментов. Пока же опыт Пастернака в
