сила. От оккупации не избавляются путем голосования на выборах и написания петиций, оккупантов прогоняют прочь силой оружия.

Этот тип в клетчатом пиджаке и мягкой серой кепке всем своим видом выражал напыщенную самоуверенность очень важного лица, и я терялся в догадках по поводу того, кто же это может быть.

Выручил меня Вальтер фон Брокдорф-Алефельд.

– Герр Роммель, – сказал он, – позвольте представить вам моего хорошего знакомого, депутата Бундестага от партии «Альтернатива для Германии» герра Александра Гауланда. Этот человек не признает ни авторитетов, ни условностей, и не считает, что у немецкого народа в прошлом есть повод для стыда.

– Повод для стыда есть, – резко ответил я. – В первую очередь, мы должны стыдиться того, что пошли за человеком, по формальному признаку происхождения от той или иной нации разделившим граждан Германии на сверхчеловеков и недочеловеков. Во вторую очередь, мы должны краснеть от стыда из-за своей глупости, ибо, повинуясь посулам бесплатных поместий с послушными рабами, пошли в военный поход туда, откуда еще никто не возвращался. Для Германии боевые действия на Западе были справедливой войной за национальное достоинство и освобождение Германии от уз мировой плутократии, а поход на восток за поместьями и рабами был несправедливым, грабительским, да и вовсе ненужным, ибо Советский Союз без ограничений поставлял Рейху все виды стратегического сырья. Никогда больше немцы не должны воевать с русскими, и эту истину следует высечь большими бронзовыми буквами по гранитной стене.

– Пожалуй, я с вами соглашусь, герр фельдмаршал, – примирительно сказал мне Александр Гауланд, – но только потому, что вы сами – один из тех героев, который, как и миллионы других немецких солдат, доблестно выполнял свой долг, а потому имеете право решать, что было справедливо, а что нет. А то ходят тут разные и велят каяться, каяться, каяться, а потом нужные вещи из дома пропадают. Возможно, если бы в ваши времена у Германии был другой вождь, который повел бы войну только за национально достоинство немецкой нации, и ни за что больше, то и закончилась бы она совсем по-другому.

– Подобные рассуждения, герр Гауланд, – сказал я, – мне уже доводилось слышать от своих местных русских знакомых. Признавая их справедливость, должен заметить, что к началу тридцатых годов у Германии под рукой не было альтернативного вождя, так как все политики, так сказать, классического типа, полностью обанкротились и сошли со сцены, а выбор в пользу большевиков казался полным безумием.

– Вы правы, Эрвин, – одобрительно проскрипел в мой адрес Вальтер фон Брокдорф-Алефельд, – выбора и в самом деле не было. Дело в свои руки могли бы взять мы, военные, но в наших рядах тоже не было ни единства, ни харизматичной личности, которая могла бы повести народ за собой.

– Харизматичная личность в нашем генеральском корпусе есть, и там, в нашем мире, русские вычислили ее на раз-два, – ответил я. – Это ни кто иной, как хорошо вам знакомый Франц Гальдер, в настоящий момент выполняющий обязанности военного диктатора Германии и наместника Кремлевского Горца, которого официально провозгласили фюрером Германии. Но вот что я хочу вам сказать. Когда такие люди, как герр Гальдер или я сам, вынуждены лезть в политику и заниматься тем, что нам не свойственно, то это значит, что политическая система прогнила до основания и нуждается не в ремонте, а в полной замене. Ни в каком ином случае действующий генерал в политику идти не должен. Точка!

Наступила томительная тишина, которую через некоторое время нарушил герр Гауланд.

– Дело в том, – сказал он, – что мы как раз хотели предложить вам политическую должность Спасителя Отечества и временного бундесканцлера, ибо фрау Ангела Меркель уже написала заявление об отставке с передачей вам всех своих полномочий. В последнее время на Германию надвинулся такой серьезный шторм, что даже эта властная баба хочет отстраниться от дел, передав государственный штурвал в руки более опытного и решительного капитана.

– Ну хорошо, герр Гауланд, – ответил я, – предлагайте, ибо ваш случай как раз тот, когда ничего не должно остаться таким, как ранее. С американской оккупацией Германии необходимо заканчивать, и в то же время размахивать топором направо и налево будет неуместно. Не чужие же люди вокруг, а немцы.

Тут Вальтер фон Брокдорф-Алефельд вытащил из кармана большой белый конверт и передал мне.

– Вот, – сказал он, – послание экс-канцелерин фрау Ангелы Меркель к ее преемнику фельдмаршалу Эрвину Роммелю.

– Да, – сказал я с усмешкой, прочитав бумагу, – это отречение от престола с передачей полномочий преемнику, составленное по всем правилам. Ваша «мамочка» пишет, что если она этого не сделает, то в перспективе двух лет, или даже раньше, Германию ожидает участь Польши, если не хуже. Поляков русские отлупили только потому, что те напали на их братский народ, а к немцам у них старый и очень длинный кровавый счет, проценты по которому за все прошедшие годы могут начислить в любой момент. А ваша «мамочка» такого не хочет. Множество лет, как истинная трудолюбивая немка, фрау Меркель создавала германское благополучие, складывая пфенниг к пфеннигу, обеспечивала наилучшие условия для торговли и заботилась о том, чтобы германская промышленность могла получать дешевое сырье. И вот теперь все это может пойти прахом, потому что в Вашингтоне решили сначала ограбить Германию до нитки, а потом убить ее об Россию, так же, как только что убили Польшу. Молчите, герр Гауланд! Это лягушатникам и лайми мы ничего не должны, зато с русскими это совсем не так. Они не забыли нам миллионов гражданских, погибших от рук наших солдат и карателей айнзацкоманд. Об этом надо помнить в первую очередь и вести себя соответственно. В конце концов, это именно русские прислали меня к вам спасать и вразумлять, вместо того, чтобы разобраться с Германией чисто военными средствами, как уже разобрались с Польшей. И не надейтесь, что вас защитят американцы – эти люди пришли сюда не обеспечивать вашу безопасность, а извлекать из своего положения прибыль, и как только в воздухе запахнет порохом, они убегут из Европы к себе домой за океан. С торгашами всегда так: в самый критический момент они тебя обязательно предадут и продадут.

– Так что же, герр Роммель, – выкрикнул кто-то из толпы репортеров, – теперь мы просто сменим хозяина – раньше были американцы, а теперь станут русские?

– У Германии могут быть друзья и деловые партнеры, но у нее никогда не должно быть хозяина, – ответил я. – И о том же на личной встрече мне говорил герр Путин. Ему требуется только, чтобы с немецкой земли для России больше никогда не исходила угроза агрессивной