казалось, пыталось проникнуть внутрь, но зачем? Он жаждал души Цумико, но перед ним стоял его отец. Не то чтобы Гинкго мог что-то у него взять, поскольку они оба амаранты. Ну… он-то наполовину. И кружащийся лисий огонь собирался поглотить его. Если только Гинкго не съест его первым. Стоп. Если его амарантийской половине нравился вкус души наблюдателя, то как насчет человеческой? Неужели та нашла пламя таким заманчивым? Это бы многое объяснило. Может быть, даже все.

Поскольку Гинкго был наполовину человеком, то не мог считаться настоящей лисой. Благодаря этой его особенности Арджент мог провернуть что-то подобное, но, чтобы все сработало, Гинкго должен был сделать кое-что действительно страшное. Довериться отцу.

Наконец все сошлось, и Гинкго закачался в эпицентре бури. Тяжесть и легкость. Головокружительное тепло и ледяное пламя. Арджент Меттлбрайт и Цумико Хадзимэ были мощнейшими, каждый в своем роде, но их силы не конфликтовали. Они сплели свои души воедино, чтобы создать убежище. Для него. Отец обнял Гинкго обеими руками за плечи и пробормотал ему на ухо какую-то ерунду. Тем же самым Майкл окружал своих детей – лаской и похвалой.

У Гинкго задрожал подбородок. Ему показалось, что он плачет. Наклонив голову, парень схватился за Арджента. Кровь хлынула из-под когтей Гинкго, но отец не отшатнулся. Густые струйки текли по горячей коже, и их запах наполнил нос парня, заземляя его одним из тех интуитивных способов, о которых всегда твердил Майкл.

Его отец. Его кровь. Его право по рождению.

Гинкго тихо заскулил, почувствовав, как от него будто отвалилась часть. Вырвавшись наружу, но по-прежнему связанная с телом, она безвольно повисла, вызвав радостное воркование Цумико. Майкл тихо присвистнул, и Гинкго вытянул шею. Позади него тянулся лисий хвост, серебристый, с белым кончиком, как у отца.

– Отличная работа, – гордо промурлыкал Арджент.

Трепет, пробежавший по ушам Гинкго, был для него достаточно привычен. Совершенно новым оказалось то, что радость теперь выражалась еще и в мягком покачивании хвоста.

Глава 61

Высокая цена

Несколько дней спустя Цумико наткнулась на Майкла и Диса в одной из небольших гостиных. Они сидели закрыв глаза, взявшись за руки, и на лицах обоих разливалось умиротворение.

Цумико не хотела их прерывать, но вечно державшийся начеку Дис вынырнул из транса, и Майкл обернулся в ее сторону:

– Доброе утро, Цумико. Тебе кто-то из нас нужен?

– Я искала Гинкго.

– А. Его тут нет. – Майкл поднял руку и пояснил: – Нет в поместье. Гинкго еще вчера миновал барьер и до сих пор не вернулся.

– Я и не знала. – Она переступила с ноги на ногу, держа на руках Кирие. Не то чтобы Гинкго обязан был перед ней отчитываться, просто его внезапный уход огорчил Цумико. – Он ничего не сказал. Всё в порядке?

– Да, да. Пока сады спят, наш садовник приходит и уходит когда вздумается. – Майкл поманил ее ближе, не сводя глаз с ребенка. – Не волнуйся. Он всегда возвращается домой.

– Я и не волновалась. – Цумико передала Кирие его названому дяде. – Прошу прощения, что перебиваю, – обратилась она уже к Дису.

Тот сложил руки на коленях и пробормотал:

– Всё в порядке.

Она едва не рассмеялась. Дис оказался столь же сдержанным, сколь общительным был Майкл, и контраст особенно бросался в глаза из-за того, что они постоянно были вместе. Вероятно, страж пытался помочь Дису освоиться. Цумико этого не делала, отчего и чувствовала себя слегка виноватой.

Она, правда, неоднократно заговаривала с новым обитателем Особняка, но он в ответ произнес в общей сложности не более сорока слов. И чаще всего это были вежливые отказы, возражения или извинения. Похоже, дело было не в языковом барьере, и гость не казался расстроенным. Но ей хотелось, чтобы он чувствовал себя здесь совсем как дома, – с условием, конечно, что ему этого тоже хотелось.

– Присядь с нами, – позвал Майкл, сдвигаясь к краю дивана и подпихивая кота в обложенный подушками угол. – У тебя еще не было возможности как следует познакомиться с Дисом, а я уверен, что ты ему тоже интересна. Кошки славятся своим любопытством.

Дис нахмурился:

– Это просто человеческая поговорка.

Майкл закатил глаза:

– Тебе любопытно, и Цумико тоже. Даже не пытайся спорить, я же знаю.

Цумико пристроилась в противоположном углу, испытывая благодарность к Майклу за то, что страж решил взять на себя свою традиционную рольсев между человеческой и нечеловеческой расами. Ради них всех.

– Вам действительно нужно освоиться друг с другом. – Майкл передал Кирие Дису. – Поможешь мне?

– Да, Майкл, – сказал Дис, прижимая к себе малыша-полукровку.

Страж подождал, пока кот устроит малыша поудобнее на сгибе локтя, а затем взял свободную ладонь Диса в свою.

– Дашь руку, Цумико? – спросил он.

– Да, конечно, – согласилась она. – Спасибо.

Он сплел свои пальцы с ее, нежно сжав их.

– Дис – новичок в этом деле, ему самому не справиться со всей силой блеска маяка, но я уверен, что смогу смягчить воздействие, сохранив при этом суть.

Она не очень поняла, что он имел в виду.

– Мне нужно что-то сделать?

– Предоставь это мне. – Майкл расслабился, откинувшись на подушки, закрыл глаза. – Теперь тихо. Мне нужно сосредоточиться.

Его просьба показалась Цумико излишней. Ей-то как раз казалось, что тишина и есть их проблема. Поигрывая ожерельем, она наблюдала, как Дис общается с Кирие. На первый взгляд, член кошачьего клана по возрасту был примерно студент, но Цумико знала, что Дис на десятилетия, если не на столетия старше ее. Но при этом, похоже, он не имел опыта общения с людьми. Казался домашним и застенчивым.

Кирие что-то прогулил. Он куда более осознанно воспринимал окружающий мир, чем Лиля. После нескольких попыток малыш наконец схватил Диса за палец и снова издал какое-то урчание. Цумико вдруг поняла, что ребенок пытается повторить почти неслышное мурлыканье Диса. Амарант уткнулся носом в щеку Кирие, чтобы скрыть улыбку.

Она закусила губу, стараясь не рассмеяться. Дис так хорошо ладил с новорожденными, прямо как Суузу. Все ли амаранты по природе обладали такой склонностью? Если она собирается устроить из Особняка приют, возможно, следует пригласить и других амарантов. Тех, кто готов заботиться о детях из разных слоев общества.

Майкл прервал ее раздумья.

– Чувствуешь что-нибудь? – спросил он.

Цумико было покачала головой, но остановилась. Что это? Стоило заострить внимание, и она действительно что-то уловила. Слабое, но настойчивое давление сразу за той гранью, которую она привыкла считать собой. Взгляд Цумико остановился на Дисе, тот смотрел на нее с удивлением, граничащим с тревогой.

– Успокойся, друг мой, – проворковал Майкл. – Ты и должен ощущать признаки заботы, но без существенного обмена.

Благодаря связи к ней просачивались мимолетные впечатления, чужие чувства. Трепет и смущение, самоотверженность и решительность, торжественность и чувственность. Все это парило на поверхности, но намекало на скрытую глубину. Узнавал ли Дис что-то подобное о ней?

– Я не знала, что такое возможно, – призналась Цумико.

– Я тоже, – отозвался Майкл. – Я импровизирую.

Она крепче сжала руку этого человека, который был одновременно барьером