Я вздохнул, взял вешалку и пошёл в примерочную. Попал я в довольно большой зал, в центре которого стоял диванчик и столик для ожидающих, а кабинки для переодеваний находились вокруг него. Мы были одни. Кто-то ещё из незнакомцев тихо ходил по залу, но в примерочных было пусто.

Надев костюм, я не мог понять нравится мне он или нет; идёт он мне или нет. Выйдя, я увидел стоящего рядом с моей кабинкой Джима. Тот осмотрел меня с ног до головы и, смочив губы, сказал:

— Сидит идеально. — его голос прозвучал бархатно и игриво. Джим обошёл меня.

— Кажется, будто брюки немного маловаты, но в этом вся их прелесть.

Я сглотнул. Слишком тихо и слишком интимно. Я уже хотел поднять какую-нибудь тему, чтобы разбавить помещение голосами, хоть снова про того мужика в клубе. Однако… Я не мог не вздрогнуть, когда одна рука дяди задрала пиджак, а вторая коснулась моего зада. Сейчас он скажет. Сейчас он снова попросит умолять его. Прикажет. И я не смогу не подчиниться. Он прильнул ко мне сзади и положил подбородок на моё плечо.

— Если ты будешь хорошим и тихим мальчиком, то я подарю тебе то, чего ты хочешь. — слишком горячее дыхание, слишком расшатаны мои нервы.

— С каких это пор тебе не плевать, что кто-то что-то услышит? — я решил побороть своё оцепенение.

Я ощутил, что Джеймс улыбнулся.

— Правильно мыслишь, мой падший ангел. — я сражался с подкатывающим сердечным приступом. — Но я не боюсь, что нас услышат. Я лишь хочу, чтобы ты выполнял то, что я говорю.

По мне не переставали наносить удары волны жара и холода, шока и страсти.

— Так что? Ты будешь тихим и хорошим?

— Да. — хриплое и очень тихое да.

Но, видимо, Джим услышал и всё понял. Он тут же затолкал меня в кабинку и прижал к зеркалу. Здесь свет от ламп был ярче, но его можно было регулировать. Чтобы не мешал и не слепил, Мориарти его немного убавил, но я всё равно видел нас с ним в зеркале. Новенькие брюки были чуть ли не разорваны и отправлены вниз, а ноги раздвинуты. Я глядел на лицо дяди, как он старательно и с напряжением растягивал меня. Моё лицо же было просто безумным. Я прикусил губу, а затем тихо простонал.

— Ш-ш-ш. — Мориарти сжал мои бёдра так, что новые синяки были обеспечены. — Мы же договорились.

Как я могу сдерживаться? Как это возможно?

Он начал быстро трахать меня. Я то закрывал глаза, то кусал себя за руку, чтобы не застонать во весь голос, то смотрел на его отражение. Я словил его взгляд. Хищный, пошлый и невероятно тёмный. Зеркало было холодным как кафель в душе, но мне так же было наплевать. Мой собственный член упирался в стекло. Чёрт, если я кончу так, то всё зеркало будет забрызгано.

Толчки до упора, сбитое дыхание и его руки у меня на талии. Я закатил глаза от удовольствия.

— Джеймс… — я сдавленно, еле слышно проговаривал его имя, пока оно не вспыхнуло и не взорвалось фейерверком.

Только немного отойдя от оргазма, я понял, что Мориарти сжимал мой член. Ох, я бы хотел повторить. На лбу дяди выступили испарины, а волосы совсем растрепались. Какой же он горячий. Джим кончил и сразу отпрянул, передыхая у стены.

— Мне нравится. Берём. — сказал Мориарти, выдохнув.

А, он про костюм. Я, наверное, даже уже стал привыкать к такому неожиданному сексу.

— А что я буду делать на том мероприятии? — решил поинтересоваться я, пока мы завершали запланированные Джимом дела.

— Просто будешь со мной. — ответил Джим.

— Как спутник?

— Как мой племянник. — улыбка дяди была многозначительной.

Моему облегчению не было предела, когда машина стала направляться прочь из города. От напряжения испытанного за день, мои ноги подрагивали, как после продолжительной пробежки. Мне казалось, что я усну прямо в машине.

Но я продержался до дома. Еда, которая в меня влезла, приятно согревала изнутри, а горячий душ согрел кожу. Растянуться на кроватке и испытывать блаженство до скончания веков… Этого я сейчас желал больше всего.

Единственное, что не отбила усталость, — любопытство. Мне стало интересно, попал ли сегодняшний взрыв острова в новости. И что думает об этом СМИ.

Я открыл ленту новостей и стал её листать.

«Серийный убийца на Даунинг стрит». Так, это уже интересно. Кто-то убивает членов правительства? «Уже три жертвы были найдены между домами на известной улице. Никакого отношения они к членам парламента не имеют…». Что ж, тогда их объединяет лишь место убийства. Наверное. Шерлок наверняка взялся за это дело. Может он как раз работал над ним в тот день, когда мы увидели друг друга? «Благотворительная организация «НАВОЗЖ» побила рекорд по сборам средств за прошедший месяц.» Это мне не интересно. «Два часа Дэниела Рэддклифа.» Тоже так себе. Я перелистнул страницу. О, вот самые свежие статьи. «Стоит ли доверять секретной службе?» Тут я напрягся. «После новости, потрясшей не только обычных граждан, но и самого руководителя Джона Сойерса…» Ой, ну, как же. Конечно, он ничего не знал. Конечно. «…о том, что секретная служба укрывала у себя личность, связанную с набирающим силу преступником Джеймсом Мориарти, мы получили информацию, что в данный момент племянник Мориарти считается официально пропавшим…» ЧТО? Пропавшим? То есть они решили засунуть меня в список ненайденных? Но они же в курсе, что я сбежал к Джиму! «…некоторые каналы утверждают, что Эдвард Портер сейчас заграницей.» Эдвард Портер. Так странно было снова видеть эту фамилию. Знаю, прошло всего ничего, но я уже отвык. Мне стало тошно и я пролистал дальше. «Предстоящие выборы.» Ладно, глянем сюда. «…несмотря на последние события, парламент будет обновлён уже шестого мая этого года. Среди кандидатов присутствуют такие неординарные личности, как Джон Гарви, являющийся членом совета внутренней разведки…»

Я отложил телефон. Не могу больше. Про остров пока молчат, значит, хватит мучить себя лишним.

Было около одиннадцати, когда я полуночником спустился на первый этаж и включил кофемашину. Отличный способ, помогающий уснуть. Ладно, я всё же мазохист.

Зато если я мазохист, то Джим садист. В этом я уверен на миллион процентов. Я прислонился головой к шкафчику с кружками. Было тихо. Удивительно. Я иногда слышал по ночам крики Мориарти. Он орал на кого-то с кем вёл беседу по телефону. Видимо сегодня все свою работу выполнили хорошо, и злой гений мог отдаться сну.

Хватит думать о нём.

Чем занят Моран? Наверняка тем, чем я должен