Мориарти подошёл ко мне вплотную и прошептал прямо на ухо:

— Здесь есть всё, чем захочет побаловаться падший ангелочек.

— Я бы не стал этим баловаться. — фыркнул я. — И, кстати, мне больше по душе огнестрельное. — громко сказал я, смотря прямо в глаза дяде. — И воздушный транспорт, а не поезда. — добавил я.

— Ты же высоты боишься.

И Джим ушёл победителем. Я прикрыл глаза, подавляя дрожь в теле. Соберись ещё раз.

Далее мы отправились в помещение поменьше. Всё оно от потолка до пола было забито разнообразным огнестрелом.

— Вот. — Мориарти обвёл всё взглядом. — Твои любимые. Кстати, — он обратился к сопровождающему нас мужчине. — Мой последний заказ уже здесь?

— Да. — мужчина открыл один из ещё не распакованных контейнеров.

— Германия. Koch Mark 23. — мужчина протянул Мориарти пистолет с золотой оправой.

— О, это же SIGP 250! — сказал я, смотря на знакомую марку. Такие я видел лишь на учениях.

— И сколько всего вам удалось провести? — спросил Джим.

— Около пяти тысяч. — ответил военный.

Мориарти оценил качество и отдал ему пистолет.

— Ты знаешь, что с этим делать. — сказал Мориарти.

Мужчина кивнул.

Я бы не сказал, что всё это оружие запрещено, но в таком количестве, хранящееся в подобном месте, оно вызвало бы подозрение, если бы кто-то из властей сюда попал. Или шпион. Я снова задумался о своей роли во всём этом. А так же у меня в голове промелькнула идея слить данные о таком месте, чтобы главы разведок напрудили в свои дорогие брючки и начали активно кучковаться.

— Насмотрелся? — Джим уже стоял лицом к выходу, отдав всё своё внимание телефону.

Я вздохнул и стал направляться прочь.

— Так ты понял почему мы здесь? — Джим шёл, не спеша.

— Ты сказал, что это экскурсия. — припомнилось я.

— Для того человека всё так и выглядит. — Джим кинул взгляд за спину.

Честно, я устал от этих загадок. День ещё не кончился, а их было уже предостаточно.

— На поезде мы поехали, потому что так делал мой отец, да? — процедил сквозь зубы я.

Мы шли к небольшому пирсу, рядом с которым покачивался катер. Уже плывём обратно?

— На поезде мы поехали, потому что мне интересна твоя реакция. — Джим действительно стал забираться в лодку, как и двое охранников. — А вот показал я тебе всё это по двум причинам.

Когда моя задница оказалась в качающейся посудине, я выгнул бровь, ожидая раскрытия тайны. Один из сопровождающих завёл мотор и катер с рёвом, разбрызгивая солёную воду, заскользил к свету в конце пещеры.

— Это место действительно какое-то время принадлежало Адаму. — из-за шума пришлось напрячь слух. — И совсем недавно всплыло наружу, что всё это место давно привлекает внимание МИ5. Уход твоего отца посчитали трусостью. И его убили.

Я слушал это снова без каких-либо эмоций, словно учебник по истории читал.

— Это была не трусость. — прошипел Джим. — Это была глупость. Наваждение.

Я зажмурился, когда катер выскочил из пасти утёса на свет. В тот момент, когда глаза привыкли к новому освещению, я заметил, что лицо дяди находится снова почти вплотную к моему профилю, а рука, как змея или хвост змеи, скользит сначала по моему правому плечу, затем минует шею и левое плечо.

— Я не прощаю людям мысли о подобном. — Мориарти практически вшоптывал в меня эти слова. И вдруг он заговорил неожиданно громко. — Давай сдадим этот чёртов остров!

Я непонимающе посмотрел на Джима, и спустя секунду раздался оглушающий взрыв. Я тут же повернул голову и увидел, как пол острова закрывал столп пыли.

— Ты взорвал его? — охрипшим от шока голосом спросил я.

Один кусок утёса медленно рушился, создавая большие волны. Чайки истошно орали, а мой пульс не мог опуститься ниже ста шестидесяти. Джим тоже смотрел на результат, широко улыбаясь во все тридцать два. Теперь в его глазах был настоящий огонь, и взрывы, и безумие. Тут прогремел ещё один взрыв обрушивший ещё один кусок земли.

— Вот и вступили компоненты в контакт! — Мориарти был в восторге.

— И что теперь? — а я был по прежнему в шоке.

Дядя насытился новым видом, а затем развернулся к своему творению затылком.

— Сюда сплывётся вся полиция, МИ5 и отдел по борьбе с терроризмом. — пожал плечами преступник. — Они обнаружат уцелевшее оружие и развернут штаб по его ликвидации, в ходе которого выяснится, что всё время они ходили вокруг да около, по крупицам собирая информацию. Это их, несомненно, расстроит. — закивал дядя. — Ну, а потом они пораскинут своими умишками и проведут параллель с подобными явлениями в других странах. — Джим вдруг поднял на меня свои глаза. Солнце снова украло его тень. Но не смогло добраться до души. — Никто не станет сотрудничать, а взрывы будут продолжаться и продолжаться.

— Пока кто-то из глав отдела безопасности не предложит отличную идею. — закончил за Мориарти я.

Джим медленно заморгал, подтверждая мои слова. Я снова подумал о вероятности чтения мыслей.

— Ты голоден? — совсем неожиданно поинтересовался дядя.

Я опешил, открыв рот. Какой же он быстрый…

— В любом случае мы возвращаемся в Лондон. — объявил Мориарти. — Там ещё есть дела.

Катер рассекал воду, отпугивая редких тюленей, и нос его был направлен точно к ближайшему населённому пункту, оставив позади место, которое в скором времени перестанет быть пригодным для жизни. И всё потому, что Джим Мориарти не терпит необрубленных хвостов.

В Англию мы вернулись на том же вертолёте. Видимо, другие виды транспорта сегодня служили просто театральным представлением, единственным зрителем которого был я.

В Лондоне мы снова пересели в машину и доехали до какого-то весёлого райончика. Я немного не понял где мы, но потом всё стало проясняться. Джим направился к месту с горящей вывеской. Это был клуб. Ночной клуб. Тот самый.

— «Молодой Бог»… — прошептал я, не веря своим глазам.

— Я здесь появляюсь периодически, чтобы найти новых крыс. — объяснил Джим, никак не выдав, что это место имеет особое значение в нашей истории.

— Крыс?

— Продажные правительства. — Джим раздул ноздри. — Если это не вредит репутации, богачи не пренебрегают обществом преступников. Ведь и те и те так похожи.

Мы попали в место вечного разгула. Вокруг такие тёмные краски, мигающий свет и довольно многолюдно, несмотря на то, что ещё нет и семи вечера. Всё как тогда. Только теперь я знаю, кто тот человек, которого я принял за бога.

Тут я почувствовал, что кто-то схватил меня за руку.

— Эй,