Шрифт:
Закладка:
— А почему бы не оставить индюков в покое и просто не потанцевать? — предложила Элис, отодвигаясь на безопасное расстояние. — Держи дистанцию! Твоя сила опять меня уколола!
— Прости, — вздохнул Зэн, — это не магия, а полиция нравов, честное слово… Чувствую, ходить мне одиноким и нелюбленным до конца дней моих! Хотя, если ты бросишь своего Лиона, и перебежишь ко мне, уверен, мы придумаем, как ее умаслить.
— Размечтался, — усмехнулась Элис. — Что ж, раз других вариантов нет — танцуй и страдай.
— Жестокая! Вот Лиону ты бы такое не сказала! — обиделся Зэн и, не успела Элис ответить, добавил: — А вот и он, легок на помине! Ну и мина у него! Наверное, случилось что-то…
Не удержавшись, Элис украдкой обернулась. Зэн был прав — что-то случилось, иначе почему яркие голубые глаза сверкали гневом, а от хмурого взгляда хотелось поежиться? Ведьма посмотрела в направлении, откуда шел Лион и ощутила, как тяжелеет сердце — в неприметном углу притаилась тень, в которой Элис без труда угадала мужчину, который в день чаепития выходил из повозки Главы Башни. Пригубив стакан, он ухмыльнулся, не спуская с нее хищного, нехорошего взгляда.
«Он знает!» — пронеслась в голове страшная мысль.
— Надо поговорить! — Лион, не сильно церемонясь, вклинился в танец.
— Что вы творите, Ваша Светлость? Мы, кажется, договаривались… — шикнул на него Зэн и умолк, поймав на себе предостерегающий взгляд. — Понял, идем.
Лион направился к террасе, а Зэн, дождавшись пока Элис дрожащими пальцами возьмет его под руку, направился следом.
— Улыбаемся, Элис, улыбаемся, — тихо напутствовал отступник. — Сделай вид, что горишь желанием остаться со мной наедине. Можешь даже прижаться ко мне грудью, я не против.
— Дурак! — едва слышно проговорила Элис, но все-таки несмело улыбнулась.
— Вот и умница, так держать, — похвалил Зэн.
Они спустились с широкого крыльца, уставленного столиками с закусками и напитками, и, следуя за торопливыми, размашистыми шагами Первого меча, направились в сторону ровно подстриженных парковых кустов. Лепные ангелочки, застывшие на невысоких, по пояс постаментах, провожали странную троицу сочувствующим взглядом, а в груди Элис разрасталось волнение. Неужели появление на балу нового Главы и плохое настроение Лиона как-то связаны?
Главные дорожки парка были подсвечены теплыми лучами высоких фонарей, однако Лион уводил их вглубь парка, туда, где сумерки уже размыли силуэты деревьев. Свернув с посыпанной гравием дорожки на едва заметную тропинку, Лион остановился:
— Жди здесь, — бросил он Зэну и, схватив Элис за руку, потащил в тень виднеющейся впереди статуи.
— Что случилось? — не выдержала ведьма.
Она едва поспевала за его широкими шагами. Совсем как во время их первой прогулки по саду в герцогском поместье. Только тогда он не был так зол…
Обойдя статую, изображавшую изящную девушку с кувшином, Лион остановился и, развернувшись к Элис, буквально припер ее к холодному камню, нависнув сверху.
— Ты — бракованная ведьма?! — без долгих вступлений начал он, буравя Элис тяжелым взглядом.
Элис казалось, что сердце остановилось. Он знает. Знает и ненавидит ее.
— Я должна была сказать раньше… — проговорила она дрожащим голосом.
— Ты поэтому не хотела возвращаться в Башню? Потому что вообще не должна была оттуда выходить? — продолжал допрос Лион.
— Да, — собственный голос казался Элис чужим.
— Когда ты проходила проверку сил? Ту самую, которую не прошла?
Не так уж страшно было думать, что Лион обо всем узнал, — рано или поздно это должно было случиться, но его реакция стала для Элис настоящей пыткой. Она ведь уже успела поверить, что то, что между ними, выше условностей, что она дорога ему просто так…
— В день восемнадцатилетия, — прошептала она. — Год назад.
— Он сказал то же самое, — глаза Лиона полыхнули гневом, и Элис едва сдержалась, чтобы позорно не разрыдаться.
«Леди всегда должна держать лицо, особенно перед благородным юношей», — вспомнились слова госпожи Жозефины, и Элис изо всех сил сжала зубы, сдерживая подступающие слезы.
— Целый год, — проговорил Лион и опустил руки, словно бы освобождая ведьму из клетки.
— Простите, — шепнула Элис, опустив голову. Никакая она не леди, а потому вовсе не страшно, что одна непослушная слезинка все-таки сорвалась с ресниц. — Я должна была сказать раньше… Вы вернете меня сейчас? Или позволите увидеться с матерью?
— Что? — удивленно переспросил Лион, и Элис отважилась поднять голову. — О чем ты?
— О возвращении в Башню, — комкая в руках пышную юбку, проговорила она.
— О каком еще возвращении?.. Погоди, ты что там надумала?.. Элис, ты сошла с ума?! — одно движение — и она оказалась крепко прижатой к широкой груди Лиона. — Да кто ж тебя отдавать собирается, глупая!
Элис решительно ничего не понимала. Почему он ее обнял? Разве он не презирает ее после того, как узнал об обмане?
— Но разве новый Глава не рассказал всю правду?
— Рассказал, — голос Лиона вновь сделался холодным. — Обещаю, он заплатит за все, что делал с такими, как ты! Целый год в изолированной комнате… Я даже не представляю, через что тебе пришлось пройти.
Он сжал ее еще сильнее, но Элис даже не пискнула — сейчас его руки были самым желанным утешением. А когда его губы прижались к ее волосам, она окончательно потеряла самообладание и все же расплакалась.
— Ну что ты? — отстранившись, Лион попытался заглянуть в лицо ведьмы, но она отвернулась, спрятавшись за ладошками.
— Я думала… — всхлип. — Что ты меня ненавидишь… — всхлип. — Думала, что если ты узнаешь, что я бракованная, то рассердишься… но ты не такой… ты хоро-о-оший!
И она сама обвила его шею руками и заплакала с новой силой, уткнувшись в сильное плечо.
— Элис, не надо, — Лион гладил ее по волосам и спине. — Прости, я идиот… Напугал тебя. Я правда не хотел! Просто этот гад наговорил столько всего! Я даже представить себе не мог… Ну, не плачь, пожалуйста!
Элис наконец затихла и, шмыгнув носом, отпустила Лиона. Он достал из кармана платок и протянул его ведьме. Элис промокнула глаза, утерла нос и, улыбнувшись, взглянула на Лиона.
— Спасибо, — она чувствовала внутри полное опустошение, но где-то там, в его бесцветной тени первыми рассветными лучами распускалась радость.
— Мне все равно, кто ты, — проговорил Лион. — Человек, ведьма, дитя ведьмы и человека… Я люблю тебя, и это никогда не изменится…
Улыбнувшись, Элис приподнялась на носочки и, приблизившись к губам Лиона, шепнула:
