– Чепуха, – резко ответила Алейша. – Ты, наверное, спала. Он пришел домой сегодня утром, как раз после моего ухода в библиотеку. Я задержалась дольше, чем следует. Это моя вина. Я должна была прийти домой несколько часов назад.

– Нет, Алейша. – Лейла подняла красные встревоженные глаза. – После твоего ухода он так и не пришел. Я ждала, не спала весь день. Не могла. Я хотела тебе сообщить, просто написать, не звонить, вдруг он захочет со мной связаться, но не смогла найти свой мобильник. Извини.

– Мама, не беспокойся, – мягко сказала Алейша, стараясь подавить в голосе панику.

– Я не знаю, что делать.

У Алейши опять заколотилось сердце. Мысли разбегались в разные стороны, ей с трудом пришлось взять себя в руки, заставить мыслить рационально. Алейша знала, что всему будет какое-то объяснение. Должно быть. Эйдан не из тех, кто надолго пропадает из дома. У него всегда на все есть причина. Возможно, виновата Алейша, она, вероятно, неправильно прочла его записки на холодильнике или не поняла то, что он говорил. Может, у него сегодня дополнительная смена в автомастерской? Или большое поступление товара на склад?

Ей пришлось успокоить Лейлу, а не то она и сама бы впала в панику. Это какое-то глупое недоразумение.

Она достала из кармана телефон и позвонила Эйдану. В трубке звучали длинные гудки. Хороший признак. Значит, телефон включен, и Эйдан не сбрасывает звонок, едва его увидев. Механический женский голос сказал: «Пожалуйста, оставьте сообщение после сигнала».

– Эйдан, ты где? Мама говорит, тебя не было дома весь день. Позвони мне, когда прослушаешь сообщение.

Спустившись в кухню, Алейша налила Лейле стакан холодной воды. Когда мама была беспокойной, испуганной, сердитой или нервозной, ледяная вода помогала.

Алейша принесла стакан наверх, ее мать не сдвинулась ни на дюйм, не забрала его у дочери, поэтому та осторожно поставила его рядом с ней на пол.

Лейла была недоступна.

Алейша вышла из комнаты, желая глотнуть немного воздуха, но вместо этого побрела в комнату Эйдана.

Там царил страшный беспорядок. Эйдан любил, чтобы все было опрятно.

На прикроватной тумбочке стояли недопитая банка энергетика и бутылка пива, пылилась стопка его любимых романов Мартины Коул[48]. Затем она заметила его телефон, засунутый под пачку квитанций на письменном столе. Он заряжался. Алейша нажала кнопку «домой», и на экране высветилось: стопроцентный заряд батареи, четыре пропущенных вызова: Алейша. Несколько текстовых сообщений. Еще несколько пропущенных звонков: Гай. Кларис. Кто это?

Эйдан никогда не выходил из дома без телефона. Он всегда держал его при себе в беззвучном режиме, даже против правил, установленных на складе. На случай, если позвонит мама. На случай, если позвонит Алейша. На случай, если что-то случится.

Она вела спор сама с собой. Ей казалось, что произошло что-то ужасное. Эйдан всегда был благоразумен, он бы никогда не ушел из дома без телефона, если не планировал скоро вернуться.

Значит, он скоро вернется. Конечно же, скоро вернется.

Глава 28. Мукеш

Мукеш проснулся с неразгибающимися коленями и спиной, ноющим боком. Сегодня боль была намного хуже, чем в самую лютую зиму. Ему следовало лечь в положенное время, но его поглотил мир сестер Марч. Тепло, исходящее от их семьи, словно приглашало его к ним, как дорогого гостя. Ему это было необходимо, особенно после событий последних дней, когда его уверенность в себе пошатнулась. Ссоры с дочерьми, примирения, падения и ушибы.

«Маленькие женщины» была именно той книгой, которая ему нужна, той книгой, которую ему следовало попросить в библиотеке, когда он не знал, что почитать.

Как только он познакомился с сестрами Марч и Марми, он понял, почему Наина и Прия так любили эту книгу. Девочки: Джо, Мег, Бет и Эми, из американского штата Массачусетс были веселыми, обладающими богатым воображением, они жили в книгах и за их пределами, любили и заботились друг о друге. А еще все в «Маленьких женщинах» напоминало ему о Наине. Каждая страница была наполнена ее заветами и духом. К сожалению, отец сестер находился далеко, на войне, и мать одна их воспитывала. Помимо этого, она заботилась и присматривала за другими людьми, работала для нужд фронта, с теплотой и добротой относилась к соседям, помогала друзьям, в Рождество приносила еду тем семьям, которые в ней нуждались. Будь Наина жива, она была бы точь-в-точь как Марми, с радостью поставила бы собственные нужды и комфорт на второй план. С каждой прочитанной страницей он все четче визуализировал Наину.

Ему хотелось рассказать ей, что благодаря чтению он нашел себе занятие, наладил контакт с другими людьми, у него появился повод выбираться из постели и выходить из дома.

Наина продолжала жить, подобно миссис Марч, но Мукеш, с тех пор как ушла жена, отгородился от мира. Он позволил дочерям ухаживать за собой, довольствуясь своей посредственной жизнью. Мукеш сделал глубокий вдох, это продолжалось до недавнего времени. Разве сейчас он не стал хоть немного походить на Марми? Стал. Он знал, что изменился и достиг больших успехов.

В животе заурчало, слова о большом рождественском обеде Марчей перебежали со страниц через кончики его пальцев и стали распространяться по телу. Он чувствовал запах еды: жареной картошки, конфет и пирожных. Мукеш перенесся мыслями к обедам на праздник Дивали, которые устраивала Наина: горы конфет, гулаб джамун, бурфи[49], сладкий пирог митхаи – все, что только можно пожелать. У них не было такого празднества с тех пор, как она ушла. Теперь, если они праздновали вместе, то была еда навынос. Нет, решил он, сегодня он устроит праздник для своей семьи. Прия и Рохини собирались прийти сегодня вечером на ужин. Он приготовит на троих. Мукеш думал о сестрах Марч, о Марми, несмотря на все трудности, они источали позитив, вновь и вновь доказывали, что было бы желание, а способ всегда найдется.

Он сделал глубокий вдох и вытолкнул себя из кресла, намереваясь приготовить досу. Он справится.

И, что самое главное, он верил в это.

«Я так горжусь тобой, Мукеш, – прошептала Наина. – А теперь тебе пора за покупками».

Ему не требовалось повторять дважды.

Мукеш преодолел свой привычный путь в гору, который занял у него больше времени, чем обычно, но меньше, чем он ожидал, учитывая его боли. Когда он добрался до главной дороги, там оказались толпы футбольных фанатов с сине-белыми шарфами на шеях и в синих футболках. Так много белых лиц в Уэмбли он видел, только когда на здешнем стадионе проходил футбольный матч или концерт или другое подобное мероприятие. Машины сигналили, пытаясь пробиться сквозь толпу пешеходов. Мукеш старался держаться как можно ближе к зданиям и магазинам слева, старался не мешать движению, чтобы его не затоптали, хотя болельщики просто бодро распевали, махали пивными банками, из которых разбрызгивалось пиво, знаменуя победу сине-белой команды. Когда Мукеш наконец нашел прибежище в магазине, его приветствовал Нихил.

– Что покупаешь сегодня, Мукеш?

– Хочу приготовить что-нибудь другое. Доса!

– Доса! Ты уверен, что готов?

– Угу. – это прозвучало с большей уверенностью, чем он ощущал. Доса была его любимым кушаньем. Наина