Шрифт:
Закладка:
В половину девятого утра я отправилась в Государственный архив, часто останавливаясь, чтобы свериться с картой, размещенной в номере газеты «Республика». Вдоль реки я дошла до перекрестка и, никуда не сворачивая, направилась дальше по тротуару широкой улицы, носящей имя «Аллея молодой Италии».
С почерневшим фасадом из шлакоблоков и лестницами цвета голубиной крови, видимыми снаружи, Государственный архив выглядел как огромная пищеварительная система, самое уродливое здание, которое я когда-либо видела в Италии. Внутри два архивариуса велели мне подняться на лифте наверх. Я нажала на кнопку.
– Будьте настойчивее! – крикнула одна из женщин.
– Хорошо, буду настойчивее. – Я нажимала на кнопку снова и снова, пока створки не открылись.
В читальном зале с высоким потолком архивариусы в белых халатах с серьезным выражением лица ходили между рядами, где сидели ученые. Я вошла в отдельную комнату, где, как мне сообщили, служащий выдаст мне пропуск. Я подошла к мужчине с пышными усами, сидящему перед компьютером образца 1984 года.
Я поприветствовала его по-итальянски и протянула рекомендательное письмо Эндикотта. Он жестом пригласил меня сесть напротив, и, наклонившись, медленно произнес:
– Что вы исследуете?
Я сказала, что моя диссертация посвящена семье Фальконе. Он поднял руки к небу в молитвенном жесте:
– Dottoressa! L’Americana! Lo sapevo. Дотторесса, я знал, что вы вернетесь…
Я решила ему подыграть:
– Конечно, дотторе.
Он посмотрел на мое письмо и медленно набрал текст, тыкая по одной кнопке клавиатуры за раз.
– Хенли? Вы вышли замуж? – Он отвел глаза и, распечатав карточку, протянул ее мне со словами: – Добро пожаловать!
– Grazie, Dottore, – поблагодарила я.
Я дважды чихнула, что иногда случалось, когда сильно волновалась. Очевидно, он принял меня за Розу.
Я села за компьютерный терминал, но не успел он загрузиться, как кто-то тронул мое плечо: молодая женщина вежливо напомнила, что в читальном зале не разрешается находиться с сумочками.
Она направила меня в плохо освещенную камеру хранения. Вернувшись к компьютеру, я создала имя пользователя и пароль: «Фальконе».
Первыми пунктами в моем списке числились пять бухгалтерских книг Крочи.
В день можно было заказать только три архивных дела, поэтому я сделала заявку на первый, второй и третий тома. Они должны были прибыть лишь через два часа, поэтому я пошла в магазин электроники, купила самый дешевый ноутбук и отнесла его в интернет-кафе, чтобы успеть настроить перед возвращением в архив.
За столом выдачи архивариус, дотторесса Бруни, обрабатывала мой запрос. Позади нее на стеллажах лежали не менее тридцати рукописей, каждая разного размера, формы и возраста, большинство из них были упакованы в бумажные коробки и перевязаны оранжевой бечевкой, как особые подарки.
Она передала мне бухгалтерскую книгу размером с фолиант, почти три фута в высоту и два в ширину. Я понесла тяжелую книгу к ближайшему столу и уронила ее, когда ставила на стол. Она упала с грохотом. Я огляделась и почти беззвучно произнесла: «Извините!» всем, кто поднял глаза. Толстые слой пыли, покрывавший книгу, взвился в воздух, оседая на моем лице, руках и груди. Ни один ученый не обращался к этой книге уже довольно давно. Я закашляла и стала отряхиваться.
Книга была слишком большой, чтобы поместиться на подставке, поэтому я разложила ее на столе и пролистала первые десять из сотни страниц. На каждой странице были аккуратные записи, сделанные черными чернилами. Язык был итальянским, но на первый взгляд буквы казались незнакомыми. Мне пришлось внимательно вчитываться в записи.
Я дошла до конца. Последняя страница затрагивала сделки в 1520 году, что было слишком рано для моих целей. Закрыв обложку, я вернула книгу в отдел выдачи.
– Уже закончили? – спросила дотторесса Бруни.
Вторая книга заканчивалась записями 1530 года, а третья охватывала период с 1530 по 1550 год. Мне нужны были последние два тома. Моя квота рукописей на сегодня закончилась, но я убедила дотторессу Бруни позволить заказать дополнительно два тома, сказав, что пробуду во Флоренции совсем недолго.
Пока я ждала в камере хранения, я успела установить на свой компьютер еще несколько программ. Мне не удалось получить доступ к каталогам архива, поэтому я вернулась на верхний этаж и авторизовалась через терминал. Я начала сверять ссылки Государственного архива со списком источников Розы.
Было по крайней мере пятнадцать дел, в которых упоминались Фальконе, но их не было в списке Розы. Видела ли она их? Или она не внесла в список, потому что считала, что они не имели отношения к поискам изумруда? Мне нужно было просмотреть все тома в собрании архива, которые имели отношение к Фальконе, но я начала с тех, которые значились в ее списке.
Я увидела, когда четвертую книгу повезли к столу выдачи, и подошла за ней. Я начала просматривать том, охватывающий начало 1560-х годов, в поисках имени Федерико. Здесь не должна была упоминаться Екатерина Медичи, поскольку Крочи были союзниками кузена Екатерины, Козимо Медичи, герцога Тосканского, с которым Екатерина враждовала. Тосканское герцогство в те годы было вассальным государством Испании, что еще больше осложняло взаимоотношения Екатерины с ее двоюродным братом.
Примерно в середине книги я наткнулась на первое упоминание о Федерико.
На новом ноутбуке я начала набирать текст так, как он был написан:
Выдано
Федерико Фальконе из Генуи 28 июня выдано со счета в размере 300 скуди, уплаченных наличными на _____ в счет 800 скуди.
наш Якопо Филли приказал нам заплатить ему [Фальконе], чтобы он мог пойти и найти ________ в новой земле.
Задолженность на расходы, ф. 82 кредитуется на счет «Денежные средства», ф. 210
И 2 июля 250 скуди, уплаченные наличными на ______ ______.
Вдобавок к вышеупомянутым 300 скуди. Отнесено на расходы, ф. 82.
Возврат
Эта сторона была пустой. Федерико не вернул долг.
Я начала печатать отчет, который планировала отправить по электронной почте.
«Поскольку путешествия Федерико в Америку не были полностью финансированы французской монархией, ему пришлось искать поддержку в другом месте. В долговой записи указаны Крочи как главные финансовые спонсоры Федерико. Благодаря
