Шрифт:
Закладка:
А чуть подальше от входа я увидел растяжку через всю улицу «24. Oktober 1981. Hallenstadion. Genesis. Abacab Tour». Сбоку прислонился квадратик обложки альбома с желтой и синей кляксами, в настоящее время ни с какими флагами не ассоциирующимися. Со шведским разве что. Послезавтра. Да я не я буду, если не схожу! Надо срочно интенсифицировать легкий флирт с Любовью Трофимовной. А вот и она, кстати. Подам даме руку при выходе из транспортного средства. А в ответ получи улыбочку. Работает!
* * *
Регистрация, ознакомление с расписанием – ничего нового. С бейджиком на ленточке я поперся уточнять насчет диапроектора и прочего. Так, на всякий случай. Потому что доклад наш завтра только. Ну, а потом побродить в кулуарах, поискать знакомые лица. Хотя сколько их там, тех, кто меня знает? Крайне мало. Это я так думал. А представители фармкомпаний награждали своими визитками – чуть не в очередь становились. А вот и господин товарищ Раппопорт. Улыбнулись официально, коротко пожали руки – и разошлись. А как же, большой брат через своего представителя Коваленю следит за тобой. Вон он, боец невидимого фронта, стенку подпирает.
Погулял еще, выпил апельсинового сока и решил пройтись до местных удобств. Душа, знаете ли, радуется, когда в комфортных условиях отправляешь естественные физиологические потребности. Раппопорт мой телепатический посыл правильно понял, явился через пару минут. Сортир был пустой, никто нашим тайным шпионским переговорам не мешал.
Последовал краткий финансовый отчет и заверения в дальнейшем плодотворном сотрудничестве. По словам американца, я уже довольно-таки финансово независим. С одного костыля мне на счет упало почти три сотни тысяч. Можно прикупить домик во Флориде. Или в окрестностях Лос-Анджелеса. А еще лучше – в Вермонте, там летом не так жарко. Тут я, конечно, обалдел. Надо срочно звонить в банк, проверять.
– Александр, вам не хватает зарплаты и вы подрабатываете у риэлтора? – спросил я, прерывая географический обзор недвижимости. – Поговорим о делах. Как потратить свои деньги, я и сам решу.
– Весь внимание, – насторожился Раппопорт. – Новые предложения?
– Мне нужна фармацевтическая фирма. Небольшая, но с историей. Лучше с собственным исследовательским центром.
– Пакет акций? – начал уточнять Александр, пытаясь скрыть некоторое офигевание от моего запроса. – Насколько большой?
– Контрольный. Не меньше. А еще лучше, если это будет не публичная компания.
– Инсайд? – прошептал Раппопорт, шумно глотнув слюну. – Серьезный?
– Хотите впрыгнуть в отходящий поезд? Услышали запах денежек? Так ищите, посмотрим, что вы предложите.
Удочку я закинул, теперь осталось ждать, когда клюнет рыба. В принципе, человеку из мира пресловутой большой фармы не составит труда найти контору, испытывающую проблемы. Так что Раппопорт сейчас должен побежать и начать раскопки с максимально возможной скоростью. Сегодня вряд ли, а вот завтра может и дать несколько предложений. И, скорее всего, решит вложиться сам.
* * *
Солк нашел меня сам, в первый кофе-брейк. Я, конечно, поискал его глазами, когда вошел в зал, но в полутьме не заметил. Мы взяли кофе, я нагрузился бутербродами и парочкой пирожных, и мы отошли к столику. До чего же приятно общаться с хорошим человеком, когда никому из вас ничего друг от друга не надо и можно просто поболтать о том и о сем. Договорились пойти прогуляться после пленарного заседания.
Пошел отпрашиваться у Любы. А как же, каждый шаг советского человека должен контролироваться, а то вдруг неправильно думать начнет, а родина этого вовремя не заметит? Непорядок.
Ага, вот и руководитель. Стоит, ведет светскую беседу. Интересно, как это у нее получается? Сама же признавалась, что иностранными языками даже со словарем не владеет. Ага, там кто-то из наших в роли добровольного переводчика выступает. Дождался, когда отзвучит финальное «найз ту си ю», и прихватил отходящую Малую за локоток.
– Любовь Трофимовна, на минутку.
– Что у вас, Андрей? – слегка удивилась она. – Что-то с докладом?
– Нет, с этим я разобрался. Просто встретил профессора Солка, это американец, они с Чу…
– Я знаю, кто это, – чуть холодно ответила Малая.
Я что-то не то сказал? Или Джонас лично ей неинтересен? Хотя через секунду начальница улыбнулась и спросила:
– Так что там с профессором?
– Мы в Вене познакомились, можно сказать, тесно общались. Вот он пригласил меня после всего пройтись, показать город. Я бы позвал его к нам, но сами понимаете…
Ясен перец, напоминать лишний раз не надо. Стоит американцу увидеть, в каком курятнике нас поселили, авторитет Страны Советов в его глазах рухнет вниз, пробивая встреченные по дороге плинтусы.
– Прогуляйтесь, пообщайтесь. Дело хорошее. Долго не задерживайтесь. Как вернетесь, зайдите ко мне.
– Любовь Трофимовна, извините, личный вопрос.
– Да? – смотрю, напряглась немного Люба. Хоть и академик, и героиня соцтруда, а слово «личный» не забывает.
– Вы какой шоколад предпочитаете, горький или молочный? Хотел к чаю купить что-нибудь.
Оценила. С наших грошовых суточных купить сладости – чистое расточительство. И так поменяли по сотне с небольшим швейцарских франков, даже пятидесяти рублей не получилось. Как раз на несколько сраных магнитиков хватит, если на еду не тратиться.
– На ваш вкус, Андрей. Мне без разницы, – улыбнулась она.
Ковалене я только сказал, что отпросился у руководителя делегации для общения с коллегой. Он хмуро кивнул, явно думая о чем-то другом. Потом отчет все равно потребует.
* * *
Погода здесь, конечно, натуральная осенняя. Почти как у нас, если и теплее, то на пару градусов. Ветер с озера прямо в лицо, плюс постоянно начинающийся дождь. Пшикнет и перестанет, а минут через пять опять. А зонт я не взял. Дома долго думал, стоит ли брать, и отложил в сторону. Он никак не хотел умещаться в чемодан, и я понадеялся на хорошую погоду. Поэтому сегодня много походить не получилось. Я провел Солка до его гостиницы. Хорошо быть приглашенной звездой. Джонаса поселили в «Мэрриот». Не на берегу озера, но очень близко. Вышел, и назад, совсем недалеко я видел какой-то Цюрих Кантоналбанк. Какая разница, как он называется? Наверняка в нем найдется англоговорящий сотрудник, который поможет связаться с Веной и обналичить чек.
Так и оказалось. Телефонные коды доступа сработали, и я узнал сумму, которая была в моем полном распоряжении. Триста шестьдесят две тысячи и двенадцать долларов. Охренеть. Нет, не так. Надо еще восклицательных знаков насыпать. И протяжный бессвязный вопль, полный радости. Потому что сейчас это примерно как лимон с четвертью в
