— Еще раз благодарю за вашу щедрость, Ваши Высочества, — с лестью в голосе произнес Эшшерин. — Эта миссарина — лучшее, что я когда-либо принимал в дар.

В этот момент я испытала страх. Уж лучше бы Лиарелла оставалась запертой в гареме. А теперь она получит возможность договариваться с Эшшерином за нашими спинами и дальше плести свои интриги.

Ох, не нравился мне этот союз. Они друг друга стоили.

Но принцы воспринимали все иначе. Они обменялись с диссаром дежурными вежливыми фразами. А потом Дайр вдруг вспомнил:

— Кстати, отец хотел тебя видеть. Он в курсе того, что произошло на празднике, и волновался. Сегодня ему уже немного лучше. Предлагаю пойти с нами. Тем более, мы хотели сделать важное объявление.

— В таком случае я возьму с собой новую прелестную спутницу. Вы ведь не возражаете? — улыбнулся алмазный князь.

— Отнюдь, — согласился Райнишшар.

О, Боги! За что мне такое испытание?! Мало того, что предстоит увидеть убийцу своего отца, так еще и эти двое будут находиться рядом!

Мне стало не по себе. Но Дайринисс сжал мою руку в своей ладони, словно подбадривая. Возможно, принцы хотели как лучше. Показать всем, что теперь я их женщина, в том числе и завистливой Лиарелле, ведь они знали ее характер. Но мне от этого легче не становилось.

Прикосновение принца показалось успокаивающим и приятным. И я решила, что все не так уж плохо, как я себе возомнила. Меня всего лишь представят королю. А эта гадина скоро покинет дворец навсегда.

Мы ушли вперед, пока Эшшерин ненадолго задержался, чтобы дать команды прислуге.

Король сидел на троне. Бледный и немощный после обострения болезни, со впалыми глазами и осунувшимся лицом, отчего кожу прорезали глубокие морщины.

Я представляла себе алмазного короля иначе.

Вероятно, до болезни это был уверенный в себе, сильный мужчина, с темными волосами, горделивой осанкой и властным взглядом. Но сейчас перед всеми предстал настоящий старик, измученный затяжной хворобой.

— Отец! — Принцы подошли к трону и опустились на одно колено, выражая уважение.

Пришлось опустится на пол и мне. Король не спешил поднимать меня, а я не могла сделать это без позволения. Я ждала.

Рассмотрев, он все же показал жестом, что я могу встать.

Я стояла, опустив глаза. Не потому, что робела — скорее, боялась, что в них можно прочитать гнев.

— Это Вивианна, она станет нашей женой, — первый нарушил тишину Дайринисс.

— Вижу, ты, и впрямь, нагиня, — трясясь, как от лихорадки, произнес некогда сильный змей. Он, как и другие наги, чувствовал мой запах, который теперь проявился в полную силу.

Я смиренно молчала, однако в душе поднималась целая буря. Я должна испытывать жалость к старику, его Боги и так наказали немощью. Но не могла. Передо мной сидел убийца, и его взгляд все еще обладал силой, хотя он едва держал голову прямо. Он не сводил с меня глаз.

Эшшерин стоял неподалеку, склонив голову перед своим венценосным родственником. И его взор то и дело возвращался от короля ко мне, напоминая о недавнем разговоре.

— Из какого ты клана? — вдруг поинтересовался король. Опираясь на подлокотники резного трона, он переместил тяжесть тела вперед. От этого голова на тонкой шее стала трястись еще сильнее.

Я замешкалась с ответом, который сама узнала совсем недавно.

— Отчего молчишь? — Король нахмурился.

— Все это время я прожила среди людей, — только и смогла ответить, потому как врать королю стоит жизни.

— Я спросил не об этом. Ты ведь нагиня. Кто твои родители? Какого цвета твой хвост?

Я опустила взгляд в пол, не желая отвечать. Если король узнает, что я — последняя нагиня рубинового рода, то ничего хорошего ждать не придется. Я ему напомню о вероломстве, за которое он платит по сей день. Стану живым напоминанием его предательства.

— Не хочешь подчиниться?

Тут принцы вступились за меня.

— Отец, Вивиана, возможно, никогда не меняла ипостась. Инициация произошла недавно. Не стоит давить на нее.

— Я должен знать, с кем собираются соединить судьбы мои сыновья.

— Она единственная нагиня. Разве ее клановая принадлежность столь важна для нас?

Король обдумывал слова принцев.

— Это так. Но ведь очевидно, что тот клан, которому она принадлежит, сможет диктовать свои правила.

— Но мы дважды кусали ее. Она принадлежит нам! — Принцы яростно сверкнули глазами.

— Вы забыли? Она не миссарина — она одна из нас!

— Если дело в выкупе, у нас достаточно сокровищ, чтобы удовлетворить запросы ее клана.

Принцы уже знали, что моя мать — Сапфир, но почему-то не стали говорить это королю сейчас.

— А о других вы подумали? К чему приведет ваше решение? Я сделал вас обоих наследниками трона, чтобы исключить распри за власть, а вы умудрились найти себе женщину-нагиню.

— Ваше Величество! — воскликнули оба сына.

Черный алмаз выступил вперед.

— Она наша истинная! Сами небеса свели наши жизненные дороги. Если кто захочет оспорить решение Богов… Что же, мы готовы внятно разъяснить, — уверенно произнес он.

Его брат решительно кивнул.

— И разве ты сам не говорил, что надо упрочить положение алмазных? Нагиня принесет не одного наследника, наш клан станет сильнее, чем был когда-либо.

И тут я не выдержала и подняла глаза. Обо мне говорили, как о вещи, которая может перейти из рук в руки и ценность которой состояла в рождении нагов — и это заставило меня сжать кулаки.

Я не понимала, что со мной творилось. Слишком много навалилось в последнее время, а тут меня, как родовитую самку, делят между собой. И опять у меня никаких прав. Даже слово промолвить не могу. Я — принадлежность клана, женщина.

Змеи уже забыли о том, что нагини имеют равные права, как и мужчины, а в данной ситуации — даже большие. А я не просто женщина-змея, я потомок великой династии, в моих жилах не меньше благородной крови, а в клыках смертельного яда, чем у кого-либо из присутствующих.

Злость и обида, что копились так долго, сыграли свою роль. Я не смогла контролировать эмоции и сдерживать трансформацию. Я чувствовала, что превращаюсь, но уже не желала останавливаться.

Король хотел увидеть мой хвост? Сейчас у него появится такая возможность.

Я уже не думала о последствиях.

Я снова меняла ипостась. Во всем теле я почувствовала сильные вибрации. Ноги срослись вместе, превратившись в искрящийся рубиновый хвост.

Кровавые камни заиграли на свету. Кольца задвигались, приподнимая меня над всеми.

И во мне же росла ярость,