Черная река, состоящая из потока чистой энергии, начиналась от крепости, протекала через равнину и стремительным потоком спускалась на нижние уровни. У подножья крепости бурлила расплавленная порода, выбрасывая столбы белоснежных искр, красноватые блики скользили по стенам. Здесь не было никакого светила, мягкий, слегка синеватый свет исходил отовсюду. В этом мире не было теней.

В Мирах это место называлось Ад.

От площадки, выложенной белым мрамором, ступени уводили в глубину небольшого озера, расположенного на третьем уровне дворца-крепости. Пламя, струящееся по стенам, отражалось на водной глади, огненными лепестками обрамляя зеркальную поверхность.

Скинув платье, Шарами одним скачком прыгнула в середину озера и ушла в глубину, всплыв, растянулась на поверхности.

— Черт бы побрал мое доброе сердце, — проворчала она.

Купание помогло — паршивое настроение после встречи с Амуном улучшилось до уровня «можно жить». Подплыв к ступеням, она вышла из озера.

— Для повелительницы ада ты больно уж аппетитная, — нескромно рассматривая обнаженную повелительницу, произнесла молодая женщина с папкой в руке.

Выглядела она, как и большинство королевских советников, если бы не змеиный язык, показавшийся из ее рта, и красные глаза без намека на зрачок. Да и когти на руках не очень подходили под стандарты красоты.

— Вера, держи себя в руках, — порекомендовала Шарами, насмешливо улыбнувшись.

— Вода осталась, — улыбнувшись, проворковала Вера.

Протянув руку, она смахнула каплю воды с груди повелительницы. Платье соткалось из ниоткуда. Советница скорчила разочарованную рожицу, открыла папку и принялась докладывать.

— Они свернули все операции, — усмехнулась Шарами, перемещаясь в библиотеку. — Весьма неплохо. Спасибо, — она отпустила советницу.

Оставшись одна, повелительница достала из шкафа большую бутылку и, усевшись за стол, налила полный бокал.

— Кто знает… Не прояви я жалость, может, и не было бы всего этого. Дура ты, Шараминтидивианни, — отругала она себя. — Сколько можно наступать на одни и те же грабли?

Положив ноги на стол, она выпила, ее взгляд остановился на месте, где стояла Вера.

— Кто знает… Не пощади я одного мальчишку и не спаси от Веры маленькую девочку Алину… — Старая боль шевельнулась в груди, несмотря на прошедшее время. — Это сделал бы кто-то другой, — ответила она на свой же вопрос. — Амун, как и все самовлюбленные идиоты, мнит себя политическим стратегом, но он всего лишь пешка во всей этой игре. И ее давно надо было срубить.

Мысли снова вернулись к прошедшим событиям. Воспользовавшись силой меча и усилив ее за счет кинжала, погрузившегося в ее сущность, верховный, а точнее, тот, кто был за него, снес оборонительные рубежи.

— И все же, несмотря на тот удар, ты смог поймать меня. Вырвав силу из мира, достал клинок. Ты был единственным, к кому я могла прийти ослабевшая, надеясь на помощь. Ксерон тоже помог бы, но тогда мыслей о нем даже не возникло, да и вряд ли он смог бы сделать то, что сделал ты. — Она подняла бокал, салютуя невидимому собеседнику. — Зелум — за тебя! — Она залпом осушила бокал. Налив еще один, также подняла вверх. — И за тебя, Ксерон!

Продолжение следует.