Шрифт:
Закладка:
«Она даже жрать культурно не умеет. Что взять с деревенской бабы?» — возмутился он про себя отсутствием столовых приборов, являющихся неизменным атрибутом обедов столичной знати.
Раздражение появилось не вчера, чем выше Амун поднимался по статусной лестнице, тем сильнее с каждым годом он ощущал расширяющуюся пропасть в их семейных отношениях. Они уже перестали выходить вместе куда-либо. Низкое происхождение жены тяготило до невозможности.
«Как можно такое в свет вывести? Посмешище».
Воображение тут же живо нарисовало сцену с удивленно-презрительными взглядами, не понимающими, как такое возможно.
«Дура, полная дура!»
Все душевные тараканы построились и взяли штурмом оставшиеся оборонительные рубежи отношений. Неоспоримую помощь в этом им оказали две важные бумаги: приказ о назначении его королевским советником и постановление о расторжении брака.
— Да все не так! — зло процедил Амун. — Этот хлев, — он обвел рукой вокруг, — весь этот свинарник, — пальцем указал на лежащие на маленьком столике свежесорванные цветы и упавшие на пол листья. — Здесь даже поесть нормально невозможно, — он оттолкнул тарелку. — Тебе-то понятно, привычно. А меня все это достало! — последнюю фразу он, не сдерживаясь, прокричал.
— Так ты теперь аристократ, благородная кровь взыграла? Только непонятно, откуда она взялась, — положив вилку на стол, спокойно произнесла Елена. — Считаешь дом недостойным — поменяй.
— Не только дом, — яростно сказал ее муж, он перешел черту, теперь можно не останавливаться.
— А-а-а, вон оно что, — понимающе протянула она. — Ты ведь теперь умный, образованный, интеллигентный, простая жена-дура смотрится не очень.
— Я рад, что ты все поняла. Мне совсем не хочется смотреть на твои истерики. Я уезжаю в столицу. Постановление о разводе, — достав из кармана, Амун бросил на стол документ.
— Все уже подготовил, какой предусмотрительный, — горько усмехнувшись, съязвила Елена. — Думала ты перебесишься, но, очевидно, ошиблась.
— Подпиши! — приказал он, кивнув на документ.
— Я подумаю, — жена была на удивление спокойна, ни одна продуманная модель поведения не работала.
— Я решил поступить с тобой благородно, но могу и по-другому, — нескрываемая угроза прозвучала в голосе Амуна.
Он откинулся на спинку стула и надменно смерил взглядом супругу.
— Это как? — Елена встала, отошла от стола, оперлась спиной о стену, подложив руки под спину.
— По обвинению в мошенничестве брак расторгнут без твоего согласия, а ты отправишься в каменоломни до конца своих дней.
— В мошенничестве? Это что-то новое, — ехидно произнесла она. — И в чем же я тебя обманула?
— Ты бесплодна, и не могла этого не знать, ты же целитель.
Стул, пущенный с огромной скоростью, разбился вдребезги, пролетев в паре сантиметров от его лица.
— Сумасшедшая, — вскочил Амун, переводя дыхание и пытаясь вызвать магию.
Но магия спряталась подальше и не хотела отзываться.
— Следующим будет нож, — поняв его попытки, предупредила Елена, кивнув на лежащий на столе разделочный тесак.
В дверь постучали. Просунувшая веснушчатую голову с непокорными кудряшками молодая девушка быстро оценила обстановку.
— Ой, простите, — извинилась она, попытавшись быстро скрыться обратно.
С лестницы доносились обеспокоенные голоса.
— Что ты хотела? — поинтересовалась Елена.
— Сын мельника под жернова попал, вас просят спуститься, — быстро проговорила голова девушки, снова показавшись в дверном проеме.
— Сейчас приду, — пообещала целительница.
Голова скрылась, на лестнице послышался быстро удаляющийся топот.
— Вряд ли стоит ждать от тебя извинений, — презрительным тоном сказала она. — Убирайся, я принесу тебе твое постановление.
— Отдай страже на входе и постарайся мне на глаза не попадаться, — надменно произнес Амун.
Написав адрес, он кинул его поверх документа о разводе.
— Это уж как я решу, — холодно ответила целительница.
Не задерживаясь больше ни минуты, Елена вышла из комнаты, торопливые шаги раздались на лестнице и стихли.
Амун с выражением глубокого презрения посмотрел на закрывшуюся дверь.
— Тупая деревенщина! Надо было сразу отправить в каменоломни, — зло прошипел мужчина.
Магия отозвалась. Он еще не мог перемещаться на большие расстояния, и требовалось затрачивать много усилий, но и находиться в этом доме не собирался. Бросив еще один презрительный взгляд на дверь, Амун исчез.
К вечеру следующего дня пришел приказ о лишении ее права заниматься целительской деятельностью. Половину следующего дня, благодаря любезности старика-магистрата, целительница проводила последние приемы, сделала последнее напутствие пациентам и раздала уже ненужные ей лекарства. В обед стража сняла вывеску с дома.
Елена окинула еще вчера заполненный посетителями кабинет, устало села на стул, поставив его на середину зала ожидания. Все двери были открыты, рядом стоял стол, отделяя проход в кабинет от остального помещения, за ним работала молодая девушка, нанятая ею для ведения журнала приемов. Сквозь открытую дверь виднелось и ее рабочее место. Окинув взглядом висящие на стенах картины, она тяжело вздохнула, раньше они ей нравились, добавляли уют, но сейчас все раздражало.
Скрипнула входная дверь, кряхтя, опираясь на деревянный сук, служивший ему посохом, вошел какой-то старик. Белая борода доходила до груди, седые волосы падали на плечи, серый балахон был явно не его размера, висел как на вешалке.
— Я больше не принимаю, — с небольшой ноткой горечи в голосе предупредила Елена. — Поищите другого целителя.
«Как он прошел через стражу?» — мелькнула удивленная мысль.
Магистрат на всякий случай поставил пару стражников перед калиткой — отгонять тех, кто не слышал о закрытии или решил, что не услышал.
— Я целитель, — скрипуче произнес старик. — Лечу хандру, карму поправляю, избавляю от лишних душевных тараканов и других сопутствующих болезней, хочу предложить тебе свои услуги.
— Я в них не нуждаюсь, — отказалась Елена, окинув старого целителя ледяным взглядом. — Прошу, покиньте мой дом.
— Я обладаю исключительным методом лечения, невероятным по своей эффективности, — проигнорировав ее просьбу, продолжил старик.
Скептический взгляд целительницы заставил его замолчать, с минуту он рассматривал девушку, все еще сидевшую на стуле.
— Крапивой по голой жопе, — яростно произнес совсем другим голосом старик.
Да и сам старик пропал — на его месте стоял молодой, богато одетый мужчина, мужественно-красивые черты лица исказились от с трудом сдерживаемой ярости.
Елена вскочила, пораженно уставившись на недовольного гостя.
— Что!!? — офигев от метода лечения, переспросила она.
— Слова непонятные? — насмешливо поинтересовался теперь уже молодой целитель. — Ну так вот
