— Ну, — с вызовом рыкнул я, едва закрылась дверь. — Вопрос все тот же. Что это было только что?

— Влад, ты сейчас совершаешь ошибку, — назидательно начал Вепрев, только сильнее разозлив меня своим тоном. — Вспомни, для чего Марина здесь, и не привязывайся к ней.

— Я не… — начал я, но осекся: да какого хрена я вообще должен оправдываться? — Это не твое дело, не лезь, — злобно процедил я.

— С Кристиной ты тоже меня не слушал. И где теперь твоя невеста? — надменно изогнул бровь.

Недаром говорят, что самые страшные враги получаются из близких людей, потому что именно они знают всю твою подноготную. Нет, дядя мне, конечно, не враг, но бьет всегда больно.

— Не сравнивай, — отмахнулся я. — Марина… другая!

— Да Марина с самого первого дня шарахалась от тебя, как от прокаженного, это же видно было за версту! Терпеть тебя не могла. А тут вдруг любовью воспылала? Не верю! Ей просто деньги наши нужны, — продолжал Вепрев, и каждое его слово выстрелом проникало в душу.

— Мои, — ледяным тоном поправил его я, поставив на место. — Мои деньги. Не наши. И Марине они не нужны.

— Вот как, — выдохнул дядя. — Мы тебя вырастили, дали образование, а теперь ты попрекаешь деньгами, ну-ну, — покачал головой.

— Не дави на родственные чувства, — вспылил я. — Я помню добро, и возвращаю его сполна…

— Эта девка плохо на тебя влияет, — выдал дядя яростно.

— Я просил не называть ее так, — чуть ли не по слогам отчеканил я.

Вепрев примирительно поднял руки вверх, призывая меня успокоиться. Но вряд ли это было возможно сейчас.

— А она знает, что… — тихо произнес дядя, но я жестом прервал его, прекрасно понимая, к чему он клонит.

— Нет, — бросил небрежно. — И не надо. Мы не настолько близки…

— Ну-ну. Посмотрим, что будет, когда узнает, — хмыкнул Вепрев, просто уничтожая меня своим снисходительным тоном.

Вдохнул побольше воздуха в легкие, чтобы продолжить разговор, если это издевательство надо мной можно было так назвать, но нас прервала внезапно вошедшая Елена. И весь мой гнев переключился на нее.

— Во-первых, научись стучаться перед тем, как входить, — процедил я, испепеляя ее взглядом.

— Но я не знала… — промямлила она и тут же умолкла.

— Во-вторых, — сделал шаг ей навстречу. — Что это за история с отваром?

Елена испуганно посмотрела на Вепрева, будто ища поддержки, а потом сильно закашлялась.

— Елена, выйди, мы договорим, — приказал вдруг дядя, заставляя меня закипеть от возмущения.

— Нет, Елена, останься, — рявкнул я, при этом глядя на Вепрева.

Экономка, оказавшись под перекресным огнем, не придумала ничего лучше, как расплакаться.

Тяжело вздохнул и помассировал уже просто разрывающиеся от резкой боли виски. Они все точно меня сведут в могилу раньше времени!

— В общем, так, — дождавшись, пока Елена немного успокоится, проговорил я. — Этот идиотизм с «полезными» отварами заканчиваем, кто бы ни был инициатором, — недовольно посмотрел на дядю, а тот отрицательно махнул головой. — С этого дня исполняешь любую прихоть Марины, но при этом не навязываешься. Иначе уволю на хрен! Поняла или повторить?

— Поняла, Владислав Романович, — закивала она так быстро, что мне в какой-то момент показалось, что у нее вот-вот голова отвалится.

Пожалел женщину и указал ей рукой в сторону выхода. Благо, повторять дважды не пришлось.

Елена выскочила из кабинета, а я, бросив грозный взгляд на дядю, хрипло рыкнул:

— Тебя это тоже касается. Марину не трогать! — и последовал в гостиную.

— Что она с тобой сделала? — неодобрительно ахнул Вепрев мне в спину.

«Околдовала», — усмехнулся мысленно, но вслух ничего не сказал. Спорить дальше и что-то доказывать элементарно не осталось сил.

Сейчас бы вернуться к ведьмочке, но долг требовал ехать в клинику. Надеюсь, хоть по поводу предстоящих проверок дядя не наврал.

Едва оказался в гостиной, как сразу же заметил Марину, застывшую на лестнице.

Она испуганно и виновато проводила взглядом ревущую Елену, а потом, обхватив себя руками, словно пытаясь защититься, устремила на меня свои небесно-голубые глаза, наполненные страхом.

Наверняка Марина опять видела во мне зверя, яростного и беспощадного. Впрочем, это и к лучшему.

Пусть ненавидит меня, ведь в одном дядя был прав: при любом раскладе вместе нам быть нельзя…