В свитках и книгах богов генерал читал, что у смертных кровь красная, у духов голубая, а у демонов — черная. Когда пал в битве Король Зимы, залитый голубым и, когда раненным, сбежал с поля брани трусливый Хельмер, оставляя за собой черные разводы.

— Не зря ты сильнейший из мечников, мой добрый друг, — несмотря на рану, голос мудреца не дрогнул, а его взгляд был все так же тверд и глубок. — Не думаю, что даже Император смог бы пробиться сквозь мою защиту. Поэтому он и отправил именно тебя.

Генерал смотрел перед собой и никак не мог понять, в чем смысл.

— Если ты так силен, Ляо Фень, то почему всегда позволял окружающим смотреть на себя свысока? Почему никогда не демонстрировал свои умения.

Ляо Фень расслабился и опустился спиной на камни, подставив лицо лучам солнца. Он смотрел на смертное небо с таким восхищением, словно видел цветение Звездного Сада богов — прекраснейшее из зрелищ.

— Когда-то давно, добрый друг, когда мы лишь начали высаживать цвету в саду звезд, то я, вдруг, понял, что мудрость, без силы это не более, чем демагогия, а сила, без мудрости лишь синоним жестокости. Кто мудр, должен быть силен, а кто силен — мудр.

— Но тогда…

— А когда ты мудр, — продолжил Ляо Фень. — то вскоре понимаешь, что не так уж и много причин, чтобы пользоваться силой. И до сегодняшнего самого дня, за сотни эпох, я так и не встретил ничего, чтобы стало бы этой самой причиной.

— В битве у Врат Грани твоя сила сберегла бы сотни жизней! — не сдержался Черный Генерал. — Если ты так силен, то мог бы помочь нам, старик!

Ляо Фень продолжил созерцать облака с прежним спокойствием, словно его грудь не была пронзена мечом, а жизнь не находилась в полной власти пса богов.

— Ты ведь был там, — произнес Ляо Фень. — ты побывал по ту сторону Врат. Ты знаешь правду. Помоги я вам или нет, сколько бы жизней я не сберег, результат останется неизменным.

Генерал промолчал. Он не знал, что сказать. Более того — он даже не знал, что думать.

— Именно поэтому ты и провел столько времени, добрый друг, среди свитков и книг. Ты пытался найти среди них ответ на мучивший тебя вопрос. Так скажи мне, верный слуга Императора, нашел ли ты его?

— Нет, — прошептал генерал.

— Нет, — повторил старик. — и не найдешь. Есть вещи, добрый друг, которые нельзя прочесть в книгах или услышать из уст мудрецов. Их можно только прожить. Самому. И только когда ты износишь свою душу до дыр и стопы сотрешь до кровавых мозолей, только тогда, если повезет, найдешь ответ.

— К чему теперь все эти разговоры, Ляо Фень. К чему…

— Это мой тебе последний совет, добрый друг, до тех пор, пока мы не встретимся вновь. Если ты действительно хочешь понять, что именно значит то, что ты увидел за Вратами, то спустись к смертным. Живи их жизнью. Думай их разумом. Обернись в их судьбы и оденься в их души.

Генерал посмотрел на старика, истекавшего кровью.

— Ты пытаешься купить себе жизнь.

В ответ Ляо Фень лишь засмеялся.

— Я пытаюсь её вернуть нам, добрый друг, а не купить. Пытаюсь заменить существование, на жизнь. Император это знает. И потому он и отправил тебя меня убить, а вовсе не из-за того, что я учу смертных философии.

— Но он сказал, что ты обучаешь их владению путями!

— Нет, — покачал головой Ляо Фень. — я не воин, добрый друг. Лишь старый мыслитель. Я не могу научить тому, чего не понимаю. А вот ты… ты можешь. И, знаю, наступит день, когда ты обучишь смертных, как стать равными богам.

Генерал помотал головой. Зачем ему это и зачем…

Он снова посмотрел на старика, лежавшего перед ним. Сотни тысяч врагов были повержены Черный Клинком. Кто-то из них молил о пощаде, другие приветствовали смерть, словно возлюбленные, третьи не успели даже понять, что встретили свой конец, но никто из тех, чьи жизни он оборвал, не выглядел так же, как Ляо Фень.

И, может именно поэтому, вытащив клинок из груди раненного, Черный Генерал простер руку и обратился к своей воле. Он окутал свой тьмой все пространство от гор до середины океана и заточил его внутри лоскута плаща, а затем подул на него, отправив странствовать по тропам ветра, спрятав обрывок тьмы среди воспоминаний своего верного друга.

До тех пор, пока не найдется тот, кто сумеет подчинить себе воспоминания ветра, Гиртай и Ляо Фень, заточенный в темницу воли самого Черного Генерала, будет спрятан.

А даже если кто-то и подчинит себе память ветра, то все равно не сможет проникнуть внутрь, ибо часть воли генерала, бессменный страж, позаботиться о том, чтобы навести скитальца на ложный путь.

Что же до погибели самого стража, то Черный Генерал сомневался, что найдется тот, кто сможет одолеть в бою осколок его воли.

С этими мыслями, пес богов усилием воли вернулся обратно на Седьмое Небо, чтобы доложить о том, что Гиртай был стерт из Безымянного Мира, а Ляо Фень исчез вместе со своей страной и народом. В этом не содержалось ни слова лжи

Черный Генерал, внезапно, понял, что, видимо, слишком часто общался со своей тетушкой Мэб, раз собирался так жонглировать правдой.

* * *

— Эй, Хаджи, очнись! — что-то острое ткнулось в щеку генерала. — Ты сколько еще времени собираешься медитировать прямо на ходу?

— А? — дернулся Хаджар и посмотрел на недовольного демона, царапавшего его разбитым кувшином. — Да… задумался немного. О чем мы говорили?

Хельмер смерил его взглядом, полным недоверия, но, все же, спустя несколько длинных секунд указал на карту.

— О том, что не все так просто, — демон спрыгнул на пергамент и миниатюрными ножками затопал по извилистым тропкам. — Для начала, тут написано, что нам нужно спустится в подводное царство.

— И какая здесь проблема? — удивился Хаджар.

Он уже сталкивался с обитателями подводного мира в джунглях Карнака. Те охраняли гробницу первого императора драконов. Не самые приятные существа, едва не отправившие на свет половину их отряда, но раз уж он справился с ними