— Дурь, — услышал он за спиной тихий, но очень недовольный голос Скегги. — Я не биолог, но это дурь. Причём опасная.

«Биолог?» — Гедимин, изумлённо мигнув, быстро повернулся к столу Ренгера. Скегги действительно стоял у микросканера, сложив руки на груди и недовольно щурясь на биолога. Тот был к Гедимину спиной, и лица сармат не видел. «Что там у них?» — Гедимин медленно, стараясь не шуметь, переложил сфалт на стол. Любопытный Вепуат, на его удачу, был далеко, у двери, с ликвидаторами, влезающими в скафандры.

— Что опасного ты тут нашёл? — отозвался Ренгер, поднимаясь из-за стола. — Мне всего-то нужен десяток хороших образцов. Кусок слизи, пропитанный кровью, для изучения не годится.

— Твои «образцы» — живые крысы, — нахмурился Скегги. — Ты тащишь в гетто живых крыс. И доставать их ты будешь из туннелей, кишащих живыми крысами. Есть вопросы, что в этом опасного? Сходи проверься на эа-мутацию. Затея тупейшая, от тебя вообще не ожидал.

Ренгер сердито фыркнул.

— Я только хочу уменьшить концентрацию ксолтана втрое, чтобы крысы дохли не за пятнадцать минут, а за час — и их мозги не вытекали через уши до вскрытия. Забыл действие ксолтана? Этим тварям будет не до нас, можешь поверить.

— Пятнадцати секунд хватит, чтобы перегрызть горло, — буркнул Скегги. — А ты говоришь о часе. В туннель с полной концентрацией ксолтана никто не заходит по три часа — помнишь, почему?

— Предосторожности, — отмахнулся Ренгер. — Несомненно, нужные. Но раз в год можно их обойти. Я заберу свои образцы — и заливай норы хоть сжиженным ксолтаном, хоть флонием.

— Двинулся ты на своих крысах, — тяжело качнул головой Скегги. — Не хотел это говорить, но скажу. Мало нам было Моджиса…

Ренгер едва заметно вздрогнул.

— Моджис не знал, куда идёт, — его голос снизился до свистящего шёпота. — И что могут эти твари. Я изучал их пятнадцать лет. Я не прошу помощи, Скегги. Просто не мешай.

Кто-то пихнул Гедимина под локоть. Сармат отдёрнул руку и обернулся, недовольно щурясь. За спиной послышались тяжелые шаги Скегги — чем хуже у него было настроение, тем меньше он заботился о бесшумности, а сейчас от его поступи слегка подрагивал пол.

— Скегги и Ренгер? Чего это они? — на Гедимина озадаченно смотрел Вепуат. — Я всё пропустил, но Скегги мрачнее спутников Нептуна. Он что, запретил Ренгеру вскрывать крыс?

Гедимин качнул головой.

— Ренгер хочет разбавить ксолтан. Чтобы крысы сразу не дохли. Зачем-то ему нужны живые, — он в недоумении пожал плечами. Вепуат еле слышно хмыкнул.

— Живые? Ты же к ним не подойдёшь, пока они живы. Показать записи с дератизаций? Бывает, кровь уже изо всех пор, все лапы узлом, а оно всё грызёт крышку люка…

Вепуата передёрнуло.

— Но не прогрызает, не так ли? — за плечом раздался голос Ренгера. Биолог обошёл Гедимина и остановился напротив, задумчиво его разглядывая. Вепуат, опасливо на него покосившись, подался в сторону.

— Надо будет разработать процесс, — сообщил Ренгер Гедимину, не обращая внимания на разведчика. — По возможности, безопасный. Настроить наши газогенераторы так, чтобы ксолтан при испарении разбавлялся азотом. Кислород в процессе будет, пожалуй, вреден, — закачка из атмосферы отпадает.

— Можно сделать, — сказал Гедимин, на секунду задумавшись. — Будет съёмный модуль… Какие пропорции для разбавления?

— Один к двум, пожалуй, — медленно проговорил Ренгер, бросив острый взгляд через плечо. — Подготовь генератор к июлю.

…Дрон неподвижно висел в воздухе на пересечении двух лучей — бледно-зелёного из сопла сфалта и невидимого — из сигма-источника. Гедимин смотрел на секундомер. «Ещё раз…»

Подчиняясь лучевому сигналу, дрон плавно повернулся вокруг оси. За полупрозрачной обшивкой тревожно мигнул топливный датчик. Гедимин, досадливо щурясь, потянулся к переключателю. «Ладно, перерыв. После заправки продолжим.»

— Работает? — спросил Вепуат, едва Гедимин с дроном в руках высунулся из-под защитного поля. Сармат кивнул на ходу, придирчиво разглядывая всё, что было видно сквозь полупрозрачный кожух. «Вечером проверить состояние металла,» — напомнил он себе. «Модуль управления в норме.»

— Пока держится, — сказал он, сдирая кожух; металл не посыпался пылью на руки, и это уже радовало. — Экран надёжен. Только рано или поздно он прогорит. А срок службы никто не измерял. Может, месяцы, может, века…

— Века! — Вепуат недоверчиво хмыкнул. — Обычный рабочий дрон прослужит века? Уж на что у нас не любят списывать технику, но и то дают им десять лет, а не сто. Не говори ничего такого при наших проверяльщиках, ладно? А то получу следующий дрон через девяносто лет…

01 июля 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Вот на такой случай в древности держали живые образцы фауны, — пробормотал Ренгер, разглядывая короткие строки на экране анализатора. — Чтобы не возиться с моделированием трудномоделируемого. М-да, образец не помешал бы…

Гедимин терпеливо ждал, глядя на раздутый пузырь защитного поля. Его содержимое было чуть-чуть мутнее окружающего воздуха — без анализатора и не отличишь, особенно в темноте…

— Добавить? — спросил он, покосившись на вентиль. Несколько секунд Ренгер разглядывал анализатор, потом качнул головой.

— Не надо. На этом и остановимся. Жаль, что не проверить реакцию образца…

Он выключил прибор и поднялся на ноги. Ремонтник крепко закрутил вентиль, с предельной осторожностью запечатал горловину пузыря и уплотнил поле до непрозрачности. Испарившийся от нагрева газообразный ксолтан можно было, охладив, вывести в осадок, но Ренгер просил не экспериментировать и донести опасные отходы до утилизатора, и Гедимин подчинился.

— Через неделю по плану дератизация в Фаркосте, — биолог мечтательно улыбнулся, и ремонтник быстро отвёл взгляд — крысой он не был, крыс не жалел, но от подобных улыбок ему становилось не по себе. — Тогда и проверим на месте. Надеюсь всё-таки получить пять-десять хороших образцов. Где ещё пронаблюдаешь такую стремительную эволюцию в динамике…

Гедимин молча протянул ему контейнер с омывающим раствором. Ни он сам, ни Ренгер не совали