Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Историческая проза » Портрет Лукреции - Мэгги О'Фаррелл

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 ... 83
Перейти на страницу:
и думать, как перенести все это красками на холст. Можно послать Эмилию к аптекарю за кошенилью или ярью-медянкой; служанка возвращается с кульками из вощеной бумаги, внутри которых лежат плотно обернутые конусы с разноцветными пигментами для радуги, птиц и зверей, листвы и дождей, для всего на свете, только бы подобрать нужную смесь и манеру нанесения. Можно спуститься по лестнице в покои герцога и гулять по террасе с апельсиновыми деревьями, смотреть на улицы города через ромбовидные проемы в стене. В первую неделю в Ферраре все возможно, все достижимо. Жизнь в castello наполняет ее необычайной силой: делай что угодно и рисуй, что вздумается. Стоит только протянуть руку — и получишь желаемое.

А вот у сестер Альфонсо на нее другие планы. Несколько дней Лукреция запирается у себя, тренируется изображать палаццо и delizia с высоты птичьего полета, но почти каждое утро за ней посылает Элизабетта. Ее покои драпированы насыщенно-розовым и потому напоминают мякоть фрукта. Лукреции приходится сидеть и ждать, пока золовка закончит прическу или увлажнит лицо и руки душистой мазью, поговорит с придворными дамами о каком-нибудь платье, письме, выступлении или скором festa. Потом Элизабетта берет Лукрецию под руку и гуляет с ней по castello, переходит из комнаты в комнату, спускается по лестницам или поднимается на закрытую лоджию. Иногда золовка упрашивает сорвать хоть несколько цветков с апельсинового дерева, что растет на закрытой террасе у покоев герцога.

— Его бутоны замечательно отбеливают кожу, — объясняет она, когда Лукреция приносит ей целую корзинку. — Хотя, конечно, у тебя и без них все прекрасно, дорогая!

Она спрашивает Лукрецию о детстве, братьях и сестре, о Флоренции — Элизабетта никогда там не бывала, но слышала о ее красотах и великолепной архитектуре. Она внимательно слушает ответы Лукреции, запоминает все подробности о ее семье, имена родных, их возраст и увлечения.

— Может, ты как-нибудь приедешь в гости, — отваживается Лукреция, когда оставить золовку без приглашения уже становится неприличным.

— Я была бы очень рада, — улыбается та.

Лукреция пытается вообразить Элизабетту в отцовском палаццо: ее узкие платья шуршат по плитам пола, внимательные глаза разглядывают позолоченные потолки; она осматривается, скрипя жестким воротником, говорит с Изабеллой и Элеонорой спокойным, учтивым тоном. А ведь тогда Нунциата тоже приедет! Будет высокомерно разглядывать роскошные фрески и статуи, презрительно морщиться от бравурных мелодий и фокусов акробатов. А потом нашепчет своим придворным дамам, какое во флорентийском дворе все шумное и безвкусное. Нунциата и ее противный спаниель впервые пробуждают в Лукреции стойкую дочернюю преданность: она никому не даст осуждать родителей и их образ жизни!

И никогда не пригласит домой ни Элизабетту, ни Нунциату.

Элизабетта следит, чтобы Лукреция не сидела подолгу за мольбертом, рисуя жизнь при дворе. Без предупреждения влетает в ее покои и распахивает ставни, испортив освещение для картины.

— Нельзя тут запираться на целый день! — заявляет она.

Элизабетта глядит на мольберт, но выдает только дежурную похвалу, дескать, очень красиво. Берет Лукрецию под руку, велит Эмилии снять с нее запачканный краской халат и ведет в салон, где поэты обсуждают стихи, философы — мораль, актеры репетируют, а знатные дамы шепчутся о мужьях, любовниках да ленивых портнихах. Обычно Лукреция сидит молча и терпит внимательные взгляды придворных: они оценивают ее осанку, драгоценности, роль при дворе, положение, внешность. Она велит себе не замечать их стрел и копий, только настраивает себя, будто струну лютни, на разговор философов в другом углу комнаты, на актера, что декламирует строки об Итаке. Если упоминается в чужом разговоре имя Альфонсо, она запрещает этим словам проникать в ее разум, отказывается нырнуть в озеро, где плавают все эти люди, даже не косится на проем, в котором стоит широкоплечий капитан гвардии, Эрколе Контрари, даже не моргнет, когда Элизабетта вдруг выйдет из комнаты, а вскоре за ней отправится и он. Она все видит, но никому не признается — ни себе, ни другим.

Единственное облачко на горизонте — Нунциата: та вдруг замечает, как много времени Лукреция проводит с Элизабеттой, когда девушки идут вместе мимо приоткрытой двери часовни, за которой Нунциата сидит одна со своим спаниелем. Лукреция рассказывает Элизабетте о маминой привычке иметь подле себя лишь испанских придворных дам и о курьезах, которые случаются между ними и слугами палаццо; Элизабетта смеется, держа Лукрецию под руку, и просит рассказать еще. Нунциата спрашивает, куда они идут, а сестра даже не останавливается, только бросает через плечо:

— Мы с Лукре хотим проветриться.

Тогда Нунциата следует за ними до самого двора. Элизабетта велела конюхам привести белую мулицу, и теперь девушки кормят ее апельсиновыми шкурками и корочками от сдобы. Элизабетта перевязывает гриву терпеливой мулицы разноцветными лентами, пока Лукреция придерживает животному шею и велит служанкам расчесать длинный хвост. Тут появляется Нунциата с собакой под мышкой; лицо золовки блестит от пота. Прищурившись, она глядит, как Элизабетта с Лукрецией наряжают мулицу, а потом водят по двору и гадают, нужно ли еще лент, поярче, а то и вовсе кружев. Элизабетта предлагает позвать Альфонсо — пусть полюбуется, отдохнет от дел. Лукреция, заразившись ее весельем, радостно кивает, но Нунциата вмешивается:

— Нашему брату, — обращается она к Элизабетте, не удостаивая Лукрецию вниманием, — не понравится, что мы отвлекаем его от работы. Тем более из-за подобной чепухи. Будь же разумна!

Ее голос, как холодная вода, гасит искорку веселья. Девушки развязывают ленты, отдают поводья конюху и расходятся по двору.

После этого Нунциата не отстает от них ни на шаг. Приходит пораньше в покои Элизабетты, чтобы вместе с ней забирать Лукрецию. Не пропускает ни единой встречи в салоне, несмотря на скуку и постоянные зевки на каждом стихе или выступлении. Частенько она устраивается между Элизабеттой и Лукрецией; стоит Лукреции заговорить, как Нунциата ее перебивает, а когда Элизабетта задает Лукреции вопрос, отвечает вместо нее.

Лукреция мучается неловкостью и вспоминает чудесные дни, когда с ней была лишь прекрасная, беззаботная Элизабетта. Этот странный треугольник, вершиной которого стала она, сбивает с толку: между ней и сестрами не было места соперничеству, ибо Мария с Изабеллой всегда ходили вдвоем и не пускали ее в свою компанию.

А вот Элизабетту поведение сестры забавляет: она находит все более уединенные места в castello.

— Там Нунциата нас точно не найдет! — заговорщически шепчет она, притаившись с Лукрецией за портьерами салона. — Она ужасно завидует, — радостно добавляет золовка.

Лукреция пишет о размолвке сестер Элеоноре, надеясь ее повеселить, но мать, как ни удивительно, серьезно предостерегает ее в ответном письме:

«Дорогая Лукреция!

Не думай, пожалуйста, что сестры Альфонсо борются за твою любовь. Никогда не путай подобное

1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 ... 83
Перейти на страницу:

Еще книги автора «Мэгги О'Фаррелл»: