сделанную мистером Буном в последний день его жизни у себя в кабинете в Вашингтоне. Прошу не прерывать прослушивания. Арчи, включай.

Я включил аппарат. Сначала послышались шорохи, а через несколько секунд раздался голос умолкнувшего оратора Чейни Буна:

– Мисс Гантер, эта запись предназначается только для нас с вами, и ни для кого больше. Позаботьтесь об этом. Напечатайте текст в двух экземплярах. Первый передайте мне, второй храните у себя в папке с секретными документами.

В номере гостиницы я только что беседовал с Генри А. Уордером, вице-президентом и казначеем фирмы «О’Нил и Уордер». Это он пытался связаться со мной через вас, отказавшись при этом назвать свою фамилию. В конце концов он все же застал меня дома, и мы договорились встретиться с ним сегодня, двадцать шестого марта. Он сообщил мне следующее…

– Довольно! – взвизгнул Уордер и, вскочив, бросился к диктофону.

Учитывая его размеры и внешность, было бы уместнее сказать, что он заорал или зарычал, однако это был самый настоящий визг. Предвидя столь неадекватную реакцию, я поставил аппарат возле своего стола, всего в четырех футах от себя, а потому мне не представило труда отразить атаку. Преградив Уордеру путь, я повернул тумблер и твердо сказал:

– Никаких резких телодвижений. А ну-ка назад и сядьте на место! – Я продемонстрировал пистолет, который достал из кармана пиджака. – По мере прослушивания эта запись вам троим будет нравится все меньше. Но если, не дай бог, вам одновременно что-то взбредет в голову и вы попытаетесь предпринять какие-то действия, я вас подстрелю, и с превеликим удовольствием.

– Я же разговаривал с ним конфиденциально! – Уордер дрожал как осиновый лист. – Бун мне обещал!

– Перестаньте! – Кремер, встав с места, подошел к Уордеру, после чего повернулся ко мне. – Вы их обыскали?

– Они не вооруженные бандиты! – огрызнулся Вулф. – Они предпочитают наносить удары по голове, по крайней мере один из них.

Кремер не обратил на слова Вулфа никакого внимания. Начав с Уордера, он быстро, но тщательно его обыскал и, дав ему знак посторониться, сказал О’Нилу:

– Встать! – Но так как О’Нил не шелохнулся, Кремер отрывисто рявкнул: – Вы что, хотите, чтобы я поднял вас силой?!

О’Нил поднялся и тяжело задышал, почувствовав на себе опытные руки Кремера. Когда очередь дошла до Кейтса, то на него даже не пришлось давить. Он выглядел ошеломленным, но даже не пытался возмущаться. Закончив с Кейтсом, Крамер подошел к аппарату, положил руку на корпус и буркнул:

– Продолжайте, Гудвин.

Так как я не был специалистом по диктофонам, то, опасаясь повредить валик, я поставил его с начала. Через минуту мы вернулись к тому месту рассказа Буна, где нас прервал Уордер.

– Он сообщил мне следующее: ему, Уордеру, несколько месяцев назад стало известно, что президент его фирмы Дон О’Нил платит одному из работников Бюро регулирования цен за предоставление конфиденциальной информации. Уордер обнаружил это не случайно и не в ходе какого-то секретного расследования. О’Нил сам рассказал ему об этом и даже похвалялся на сей счет. Уордер же как казначей обеспечивал его необходимыми суммами, снимая деньги со специального счета в банке. Уордер заявляет, что был вынужден идти на это, несмотря на свои протесты. Повторяю, это версия Уордера, но склонен ему верить, так как он пришел ко мне сам. Конечно, нужно будет проверить в ФБР, есть ли там какие-нибудь данные на этот счет относительно О’Нила и особенно Уордера. Однако в ФБР не следует упоминать, что Уордер сделал мне настоящее заявление. Я ему это обещал. Только при таком условии он согласился сообщить упомянутые сведения. И я бы не хотел, чтобы мое обещание было нарушено. Подробно я переговорю с вами завтра, но интуиция подсказывает мне, а как вам известно, она меня не подводит, и потому я безотлагательно делаю эту запись на валике диктофона.

Кремер не то фыркнул, не то чихнул. Сразу три пары глаз с укоризной уставились на него. Я же не испытал особого раздражения, так как уже слышал все это раньше и теперь меня интересовала только реакция слушателей.

– …По словам Уордера, платежи начались в сентябре прошлого года и к настоящему времени общая сумма их составила шестнадцать тысяч пятьсот долларов. Как объяснил Уордер, ко мне он пришел потому, что, придерживаясь в жизни определенных принципов, категорически осуждает взяточничество, особенно когда в роли взяточников выступают государственные служащие. Уордер якобы не решался занять твердую позицию в отношении О’Нила, поскольку О’Нилу принадлежит свыше шестидесяти процентов акций фирмы, а ему, Уордеру, менее десяти и, таким образом, О’Нил мог в любую минуту вышвырнуть его. Проверить это утверждение не так уж сложно. Беседуя со мной, Уордер очень нервничал и выглядел испуганным. У меня сложилось впечатление, что рассказ Уордера соответствует действительности и что его приход вызван угрызениями совести. Впрочем, не исключено, что подлинная причина кроется в его желании скомпрометировать О’Нила из каких-то пока неизвестных нам соображений. Правда, Уордер клялся, что он просто хочет ознакомить меня с этими фактами и тем самым дать мне возможность отделаться от подчиненного-взяточника. В какой-то мере это подтверждается требованием Уордера дать ему обещание, что против О’Нила не будет возбуждено уголовное дело.

Вы удивитесь, как удивился и я, узнав имя человека, подкупленного О’Нилом. Кейтс, Элджер Кейтс. Вы знаете мое мнение о нем. И как мне кажется, вы придерживаетесь такого же мнения. Уордер утверждает, что ему якобы неизвестно, какую информацию Кейтс продавал О’Нилу, но это, в конце концов, не суть важно. Мы знаем, что Кейтсу в силу занимаемой должности было что предложить, впрочем, так же, как и любому не столь высокопоставленному члену нашей организации, и, по моему глубокому убеждению, он передавал информацию О’Нилу, а тот, в свою очередь, всей этой банде коррупционеров из НАП. Надеюсь, вы понимаете, какое отвращение у меня все это вызывает. За какие-то жалкие шестнадцать тысяч! Полагаю, что, если бы меня предала какая-нибудь высокопоставленная змея за миллионы долларов, это было бы не так обидно, но при мысли о Кейтсе меня просто начинает тошнить. Я считал его скромным маленьким человеком, преданным работе и нашим общим целям. Я не знаю, для чего Кейтсу понадобились деньги, да меня это, собственно, и не интересует. Я еще не решил, как уладить это дело. Правильнее всего было бы обратиться в ФБР, напустив фэбээровцев на Кейтса и О’Нила. Но меня держит обещание, данное Уордеру. Я подумаю, а завтра мы с вами это обсудим. Если бы мне пришлось прямо сейчас встретиться с Кейтсом, боюсь, я не смог бы себя сдержать. На самом деле