Шрифт:
Закладка:
— Я не могу уйти. Я единственная надежда корабля на спасение. И пусть простит меня Руян — только мир зла мог заставить меня это сделать! — Она запрокинула голову назад и горестно застонала — на глазах у Мириамель появились слезы. — Уходи! — закричала ниски. — Уходи! Я тебя умоляю!
Мириамель попыталась уговорить ниски уйти, но Ган Итаи вновь опустила голову и после долгого молчания возобновила слабую скорбную песнь. На мгновение дождь ослабел, а ветер изменил направление. Теперь на освещенной огнем палубе Мириамель видела всего несколько фигур. Она посмотрела на застывшую ниски, сотворила знак Дерева и спустилась по лестнице, решив, что подумает об этом потом. Потом найдет объяснение. Потом…
Мириамель схватил не килпа, а раненый матрос, когда она возвращалась обратно. Она полоснула его по руке кинжалом, он отпустил ее и упал на палубу. Сделав несколько шагов, она увидела тело Туреса, юного пажа графа. На нем не было никаких следов насилия, на мертвом лице под слоем воды застыло умиротворение, волосы колыхались вокруг головы, словно водоросли.
Кадрах так обрадовался, увидев Мириамель, что не произнес ни слова упрека и не стал задавать вопросов о ниски. Мириамель посмотрела на последнюю веревку и перерезала ее кинжалом. Барабан лебедки начал вращаться, и шлюпка понеслась вниз. Когда она упала в воду, вверх поднялся фонтан брызг.
Кадрах протянул ей весло.
— Вот, Мириамель. Ты устала. Это поможет тебе удержаться на воде.
— Мне? — Она так удивилась, что едва не улыбнулась.
И тут услышала знакомый голос:
— Вот ты где, моя дорогая.
Мириамель повернулась и увидела жуткую фигуру, ковылявшую в ее сторону. Тело Аспитиса покрывала дюжина ран, щеку пересекала длинная царапина, из-за которой закрылся один глаз, кровь перепачкала золотые локоны, но он продолжал сжимать в руке меч. Он был красив и страшен, как дикое животное.
— Собираешься меня покинуть? — насмешливо спросил он. — Не хочешь остаться и помочь навести порядок после наших… — Он злобно ухмыльнулся и обвел рукой палубу, — свадебных гостей? — Он сделал шаг вперед, размахивая перед собой мечом.
Пламя горевших парусов отражалось на клинке, превращая лезвие в раскаленный металл. Мириамель завораживало его безостановочное движение… туда и обратно…
Она тряхнула головой и расправила плечи.
— Отправляйся в ад.
Улыбка Аспитиса исчезла, и он направил кончик клинка к ее глазу. Кадрах, стоявший у нее за спиной, беспомощно выругался.
— Мне бы следовало тебя убить, — задумчиво сказал граф, — впрочем, ты еще можешь оказаться полезной. — В глазах Аспитиса уже не осталось ничего человеческого, как у килпа.
— Ну, давай, иди и убей меня. Я скорее умру, чем позволю тебе еще раз ко мне прикоснуться. — Она посмотрела на него. — Ты ведь платишь Огненным танцорам по поручению Прайрата, верно?
Аспитис покачал головой.
— Только некоторым. Тем, кто не… слишком силен в вере. Но все они приносят пользу. — Он нахмурился. — Я не хочу говорить о таких незначительных вещах сейчас. Ты моя. Я должен решить…
— У меня есть кое-что, принадлежащее тебе, — сказала Мириамель, выставив перед собой его кинжал.
Аспитис странно улыбнулся, но поднял меч, чтобы отразить бросок. Однако Мириамель швырнула кинжал в воду у его ног, и он завороженно проследил за сверкнувшим лезвием. Увидев, что он отвлекся, Мириамель ударила его веслом в живот. Он ахнул, сделал шаг назад, и его меч пронзил пустоту. Мириамель подняла весло обеими руками, а потом со всей силы описала им широкую дугу и опустила графу на голову. Раздался треск костей, Аспитис закричал и упал на палубу, прижимая руку к лицу. Между пальцами потекла кровь.
— Ха! — с облегчением крикнул Кадрах. — Посмотри на себя, дьявол. Теперь тебе придется искать другие способы, чтобы обманывать женщин!
Мириамель упала на колени и подтолкнула весло по скользкой палубе к монаху.
— Иди, — задыхаясь, сказала она. — Бери весло и прыгай.
Мгновение Кадрах колебался, словно забыл, где он находится, потом, неуклюже покачиваясь, побрел к борту. Закрыв глаза, пробормотал несколько слов и перевалился через поручни. Мириамель встала и бросила последний взгляд на графа, вокруг головы которого расползалась кровавая пена, затем перелезла через поручни и прыгнула вниз. Несколько мгновений она летела в темноте, а в следующий миг вода сомкнулась вокруг нее, точно ледяной кулак, и она подумала, что больше не поднимется на поверхность и станет погружаться в глубину, темноту и покой…
Однако она всплыла. Вскоре она добралась до шлюпки и помогла Кадраху в нее залезть, они вставили весла в уключины и начали грести прочь от умиравшего корабля. Буря продолжалась, но начала понемногу слабеть. «Облако Эдны» постепенно уменьшался и вскоре превратился в горящую точку на горизонте, похожую на умирающую звезду.
7. Наковальня Короля Бурь
В самой северной части мира, вздымаясь над остальными вершинами, стояла гора, чей ледяной каменный клык отбрасывал тень на весь окружающий мир. В течение недель дым, пар и испарения поднимались над отверстиями на ее склоне. Теперь они окружали вершину Стормспайка, вызвав жуткие ветра, которые метались вокруг, собирая темноту, словно они высасывали мрак ночи между звездами.
Буря ширилась и распространялась во все стороны. Те немногие люди, что жили возле ужасной горы, прятались в своих прочных домах, слушая, как скрипят балки и завывает ветер. Нескончаемая вьюга намела горы снега вокруг стен и завалила им крыши, пока они не превратились в белые курганы, которые указывали на жилища тех, о чьем существовании можно было судить лишь по тонким струйкам дыма, что поднимались над трубами.
Огромные открытые пространства, носившие название Фростмарш, также завалил снег. Всего несколько лет назад на огромной равнине были рассыпаны многочисленные деревушки, города и поселения, которые процветали благодаря дорогам из Вилдхельма и Фростмарша. После полудюжины сезонов постоянных снегопадов, когда погибли все посевы, а животные сбежали или их съели, земли превратились в заброшенные пустоши. Те, кто жили в домах, жавшихся к подножию гор или лесным опушкам, знали, что здесь находят приют лишь волки и скитающиеся призраки, и дали Фростмаршу новое имя — Наковальня Короля Бурь. А теперь еще более сильная буря — жуткий молот мороза и холода — вновь обрушилась на Наковальню.
Длинная рука бури добралась даже до юга за Эркинландом, ледяные ветра разгуливали по открытым лугам, и земли тритингов стали белыми, как кость, впервые на памяти всех живущих. Снег вернулся в Пердруин и Наббан — второй раз за сезон, но лишь в третий за пять столетий, так что те, кто прежде насмехались над Огненными танцорами и их
