— В статье написано, что после взрыва у здания сената твои сомнения в отношении закона о резервации эйфайров выглядят, как трусость, — произнёс Морис, углубляясь в текст.

— Граф обвиняет меня в трусости?!

— Не напрямую. И не он сам. Но вопрос звучит так, что Эспина делает, что захочет, вплоть до покушения на сенат, а ты, как оказалось, не твой отец и предпочитаешь не давать отпора зазнавшимся крыланам, и значит знамя борьбы с эйфайрами нужно поднять кому — то другому. И вот… кстати, и дон Диего всплыл, — усмехнулся Морис, пробегая глазами статью. — Рассуждается о том, что зелёную ложу неплохо было бы возглавить ему, как более опытному представителю семьи Агиларов.

— Отличные новости, ничего не скажешь! — сеньор Виго отложил салфетку.

— И что ты намерен делать с этим? — спросил Морис, глядя на него поверх газеты.

— Пока ничего. Сенат теперь соберётся только после поста, а без голосования сменить главу ложи нельзя, так что пока — это холостой выстрел. Хотя то, что мой дядя и граф Морено объединились не может не настораживать, — ответил сеньор Виго.

— Дон Виго, — мейстер Фернандо появился в проёме арки. — Приехал доктор Гаспар, он у дона Алехандро.

— Ах, доктор. Вот и чу́дно. Скажите, я сейчас подойду, — ответил сеньор Виго, вставая.

— И ещё, вот письмо от сеньора Доменика, — мейстер Фернандо протянул конверт.

Сеньор Виго быстро его вскрыл, пробежался глазами по строчкам и нахмурился. А затем спрятал письмо в карман, подошёл и помог Эмбер отодвинуть стул. И она, наконец — то, смогла выдохнуть, потому что выносить то напряжение, которое висело за столом было невозможно.

Но сеньор Виго задержался рядом и, положив руку на спинку стула, произнёс, слегка понизив голос:

— Послушай, Эмбер, сейчас ты пойдёшь со мной и постоишь в стороне, пока я буду разговаривать с доктором. Понаблюдай за ним. И скажи мне своё мнение.

— Моё мнение? — удивлённо переспросила Эмбер. — Что именно вы хотите узнать?

— Ты ведь видишь больше, чем обычный человек. Вот я и хочу, чтобы ты рассказала мне всё, что тебе удастся увидеть.

Это была странная просьба, но Эмбер вспомнила, как доктор зашивал порез на её руке, вспомнила прикосновения его пальцев, и то, что ощущения были не из приятных. Но тогда она не могла пользоваться эфиром в открытую и узнать о докторе что-то большее.

— Вы его в чём — то подозреваете? — спросила она тихо.

— Всё возможно, — неопределённо ответил Виго.

Когда они оказались в спальне дона Алехандро, доктор Гаспар уже осмотрел пациента, вымыл руки, и как раз застёгивал манжеты. Эмбер вошла последней, и первое, что заметила, цепкий взгляд, которым окинул её доктор, особенно задержавшись на браслетах.

— Доктор Гаспар, доброе утро, рад вас видеть! — радушно поприветствовал его сеньор Виго.

А Эмбер посмотрела на ауру доктора и увидела нечто странное. Пожалуй, с таким она сталкивалась впервые. Его аура была похожа на скорлупу яйца, покрытого трещинами. И в каждой трещине, словно песчинки, застрявшие между терракотовыми плитками пола, светились крупинки золота. Эмбер даже закрыла глаза на мгновенье, решив, что ей привиделось, но, когда открыла, всё осталось, как было. Она отошла к окну, встала у портьеры, чтобы привлекать к себе поменьше внимания и стала спокойно наблюдать за доктором.

— … не узнаёт и меня, и пока, к сожалению, я не знаю, как скоро он станет узнавать окружающих, — доктор Гаспар принялся объяснять сеньору Виго, как протекает выздоровление дона Алехандро. — Он пришёл в себя — это уже чудо, но вы же понимаете, как много яда скопилось в его организме. Быть может, потребуется месяц, чтобы яд вышел, а может и куда больше. И боюсь, что пока его организм полностью от него не очистится, дон Алехандро не будет никого узнавать. Его разум всё ещё отравлен.

— Каковы шансы, что его разум полностью восстановится? — спросил сеньор Виго, задумчиво глядя на отца, который, словно ребёнок переводил взгляд с одного посетителя на другого, не понимая, кто все эти люди.

— Я не хочу строить предположений, всё в руках Святого Ангела. Будем молиться и надеяться, но то, что он пришёл в себя, заставляет верить в лучшее, — уклончиво ответил доктор.

— Маэстро Гаспар, позвольте поинтересоваться, как у профессионала, что могут означать эти пятна? — Морис, словно кошка прокрался за спиной доктора к изголовью кровати и аккуратно отвернул ворот рубашки у безвольного дона Алехандро. — Это какая-то болезнь?

Эмбер увидела, как аура доктора всколыхнулась и пошла тёмными кругами, как будто в чистую воду уронили несколько капель туши.

— Это? Ну… Это… ахромия, — ответил доктор, неопределённо взмахнув рукой. — Обесцвечивание кожи, если уж по-простому.

И тёмные круги на его ауре стали иссиня — чёрными.

— А отчего оно случилась? — осторожно спросил Морис.

— Разумеется, от яда, который дон Алехандро столько времени употреблял! Удивительно, что он вообще остался жив, хвала Святому Ангелу! — воскликнул доктор с каким — то непонятным раздражением.

— А сколько времени нужно принимать яд, чтобы образовались такие пятна? Чисто научный интерес, в целях, так сказать, совершенствования моей практики, — ответил Морис, доставая блокнот. — Хотелось бы понять, они появляются только при длительном воздействии яда или же достаточно одной дозы?

— Это следствие длительного приёма вещества, — со знанием дела ответил доктор. — Тут было воздействие не меньше месяца. Но, это обратимый процесс.

— О, благодарю, очень познавательно! — с воодушевлением воскликнул Морис. — Кстати, сеньор Виго сказал, что собирается посетить остров Дежавю и опробовать работу своего устройства, и я бы тоже посетил приют. В познавательных целях.

— Конечно, когда желаете, — ответил доктор, — но, сами понимаете, нужно всё подготовить, чтобы ваше посещение было максимально комфортным.

— Ну, скажем, на следующей неделе? — спросил Морис, глядя на сеньора Виго.

— Думаю да, не раньше, — кивнул тот в ответ. — Я пришлю вам записку. Так что, с дальнейшим лечением?

— Я оставлю ему ещё немного эликсира, — ответил доктор, доставая пузырёк. — Но дозу нужно постепенно снижать, теперь не более трёх капель в день. А ещё его нужно кормить — бульон, бульон и ещё раз бульон! Ему нужны силы. И давайте побольше воды. Ну а остальное в руках Святого Ангела, и… говяжьего бульона.

Доктор воздел руки вверх, будто вознося бульону хвалу, и тут же взялся за чемоданчик.

— Простите, теперь мне нужно к сеньоре Наварро — её ревматизм разыгрался не на шутку.

Сеньор Виго проводил доктора до галереи и перепоручил мейстеру Фернандо, а Эмбер вышла и остановилась поодаль, ожидая, когда же маэстро Гаспар уйдёт.

И когда он исчез в арке, ведущей на лестницу, сеньор Виго подошёл к Эмбер и Морису.