Дальнейшее зрители плохо уловили — Лена вдруг оказалась рядом с Рустиком, затем последовало несколько ударов, которые не все смогли различить, и Калина рухнул как подкошенный, заливая пол кровью из разбитого рта.

— Ты и ты, — ткнула пальцем Лена, — оттащите его в сторону и вытрите кровь с пола. Донат Рощин! По-прежнему хочешь со мной подраться?

— Хочу, старшая, — упрямо сказал Донат, хотя она чувствовала по эмоциям, что тот полон дурных предчувствий. Впрочем, неформальный лидер иначе ответить и не мог — если бы он пошёл на попятный, на этом весь его авторитет и закончился бы. Лена ещё раз отметила про себя, что надо сделать так, чтобы проиграл он почётно или, по крайней мере, не позорно.

— Ну тогда давай, нападай, — приглашающе махнула она рукой.

На этот раз она не стала уклоняться и демонстрировать беспомощность противника, а вместо этого плавно отводила удары, которые следовали в очень быстром темпе, и в самом деле были исполнены гораздо лучше, чем у Калины. Для зрителей это выглядело как обмен мощными ударами, которые противники непонятным образом ухитрялись выдерживать. Опытный боец легко бы понял, что это только видимость, но опытных бойцов здесь не было — за исключением, конечно, самой Лены. Секунд через тридцать такого спектакля она решила, что этого достаточно, и незаметным ударом отправила Рощина в нокдаун.

— Хватит? — спросила она, и тот слабо кивнул, пытаясь вскарабкаться на ноги. — Кто следующий?

Лена медленно обвела взглядом десяток, и все, на кого падал её взгляд, пятились и пытались спрятаться за товарищей.

— Это что ещё такое? — с изумлением спросила она пространство. — И это воины, которые боятся подраться с женщиной? Вы позорите дружину своей трусостью. На первый раз я прощаю, но в следующий раз тот, кто попятится, позавидует Калине. А сейчас нападайте на меня все вместе, раз уж поодиночке боитесь.

Предложение вызвало лёгкое оживление, и Лена, посмеиваясь, спокойно стояла, пока её окружали. Она заметила краем глаза, что Рощин не пожелал воспользоваться возможностью напасть вместе со всеми — что определённо говорило в его пользу. Лена прикрыла глаза, пытаясь ощутить источники опасности, и это получилось неожиданно легко. По сравнению с подлыми атаками Менски, просчитать передвижения увальней, фонтанирующих эмоциями, не составляло ни малейшего труда. Сзади метнулся клубок эмоций — Лена отклонилась в сторону и резко ударила локтем вбок. Кто-то вскрикнул от боли — она перехватила падающее тело и швырнула его в сторону другого приближающегося сгустка. Оба с грохотом покатились по полу, а затем к ней разом кинулись остальные, и Лена завертелась на месте, уклоняясь от ударов и щедро раздавая их сама. Не прошло и полуминуты, как атаки прекратились — она открыла глаза и обнаружила, что все противники валяются на полу и вставать не торопятся. На ногах оставался один Рощин, который стоял в стороне.

— Рощин, стащи всех к стеночке, — распорядилась Лена, — и водой их побрызгай, что ли.

Приходили в себя бойцы долго, и прошло не меньше двадцати минут, прежде чем изрядно избитый десяток выстроился перед ней.

— Плохо, бойцы, — укоризненно сказала Лена, обозревая неудачливое воинство. — Из всех вас только Рощин показал хоть какой-то результат. Недостаточный для освобождения от физподготовки, но по крайней мере, не так опозорился. Даже не знаю, что с вами делать. У нас, конечно, дружина, а не банда — третировать вас никто не будет, но всё равно, слабаков и у нас не уважают.

Бойцы перетаптывались, чувствуя себя неловко.

— В общем, если не хотите, чтобы ваши боевые товарищи вас презирали, относитесь как можно серьёзнее к нашим занятиям. Рощин!

— Здесь, старшая!

— Ты назначаешься моим заместителем.

— Слушаюсь, старшая.

— Твои приказы — это мои приказы. На любые проблемы с дисциплиной реагируй без всякой жалости, но старайся не калечить без необходимости.

— Ясно, старшая.

С неформальным лидером всё сложилось самым удачным образом. Осталась только неясность с Рустиком, которая тоже в самом скором времени должна так или иначе разрешиться — в эмоциональном плане он воспринимался как кипящий комок ненависти. Типаж Рустика был достаточно характерным для мелкой уличной гопоты — к женщинам он относился со снисходительным презрением, и в его голове просто не умещалась мысль, что его может избить обычная девчонка.

Иногда случается, что мир начинает противоречить представлениям человека о нём. Некоторые люди могут пересмотреть свою систему ценностей и приспособиться к новой реальности. Иван Сельков смог, и Лене впервые пришла в голову мысль, что возможно, она относится к нему слишком предвзято. Другие, однако, к этому неспособны, и вместо этого пытаются подогнать мир обратно под свои представления, просто убрав раздражитель. К какой категории относится Рустик Калина, вскоре станет ясным, и Лену, в принципе, устроил бы любой вариант.

— Сейчас двигаемся в арсенал получать оружие, — распорядилась Лена, — а потом на стрельбище. Посмотрим, как вы умеете стрелять.

Со стороны Рустика донеслось злое предвкушение, и она усмехнулась про себя.

По дороге на стрельбище Лена специально шла немного впереди и сбоку, чтобы Рустик видел её спину. Она постоянно чувствовала его напряжённое внимание, но ничего так и не произошло.

Снега на стрельбище было немного, и тропинки к мишеням уже были аккуратно расчищены предыдущими группами.

— Начнём с упражнения «Стрельба с колена на сто саженей», — объявила Лена. — Рощин, организуй мишени на сотне.

Всё время, пока развешивались мишени, Лена ощущала целый вихрь разнообразных эмоций от Калины — то мрачное предвкушение, то колебания и неуверенность, и всё это на фоне пылающей ненависти.

— Занять позицию, — скомандовала Лена. — Стрелять по готовности. Отстреливаете весь магазин и готовите оружие к осмотру. Начинайте.

Она передвинулась так, чтобы стоять впереди и сбоку от Калины, и сделала вид, что рассматривает мишени в бинокль. Отслеживать Рустика было несложно — если у других преобладала спокойная сосредоточенность, то он просто полыхал бурей эмоций. «Похоже, всё-таки решится», — подумала Лена и удвоила внимание, на всякий случай построив защитный конструкт. Ненависть пульсировала, сменяясь нерешительностью и разгораясь вновь. Постепенно нерешительность уходила, и в один прекрасный момент глухая злоба вспыхнула сверхновой. «Пора», — поняла Лена и упала вбок одновременно с выстрелом Рустика, перекатываясь и выхватывая пистолет из заранее расстёгнутой кобуры. Тот продолжал стрелять, но момент был упущен, и пули ложились мимо. Возможно, ветеран и смог бы достать такую сложную и быструю цель, но неопытный стрелок с руками, трясущимися от адреналина, не имел никаких шансов. Пистолетная пуля в плечо поставила точку в перестрелке.

Постепенно общая стрельба начала стихать, головы поворачиваться в их сторону,