Шрифт:
Закладка:
Однако Ксения не сорвалась с места, не бросилась к соседям, а снова вышла в сад, словно должна было чего-то или кого-то дождаться. Она не понимала, что с ней происходит, боялась лечь рядом с мужем и твердо знала, что уже не заснет до утра.
Инна Семеновна и впрямь ног под собой не чуяла, однако о том, чтобы прилечь, не могло быть и речи. Ни Валентин, ни Марта так и не объявились, что-то странное творилось с ее мужем, и только с кошкой был полный порядок. Слабое утешение.
Звонок соседки раздался как раз в ту минуту, когда она вошла в кабинет к Савелию. Родион, только что вернувшийся с рыбалки, узнал, что Марты еще нет, и снова поднял шум. Александра, сама в пух расстроенная, бросилась его успокаивать. Тут Инна услышала, как сверху ее во весь голос зовет муж. Пришлось подняться. Савелия она застала в таком виде, будто его вот-вот хватит удар.
— Что случилось? — осторожно спросила Инна Семеновна, как только он, весь багровый и взмокший, швырнул телефонную трубку. — Кто тебе звонил? Вы с Родионом сегодня оба будто с цепи сорвались. Я просто в растерянности…
— При чем тут Родион? — отмахнулся полковник. — Звонила Ксения. Я сказал, что ты уже спишь… Прикрой дверь, Инна, и иди сюда. — Савелий Максимович поднялся из кресла и шагнул ей навстречу.
— Да что это с тобой? — уже пугаясь, повторила она.
— Из ящика моего письменного стола пропали деньги, довольно крупная сумма…
— Савелий! Этого быть не может! Ты не ошибся? Ты хорошо посмотрел?
— Не мели чушь, Инна! Я что, не в курсе, что находится у меня в столе?
— Ну, успокойся, пожалуйста, не нервничай, — быстро проговорила Инна Семеновна, — пойдем, присядь и расскажи толком, что случилось.
Полковник послушно двинулся к дивану, опустился на него и проговорил:
— В столе, в верхнем ящике, лежали деньги. Я там держу на всякий случай некоторую сумму наличными в валюте…
— Сколько?
— Погоди! Ящик всегда заперт, ключ я прячу. Сегодня я расплачивался с Криницким. Затем мы с Григорием спустились к вам, а ключ я, очевидно, оставил в замке — торопился. Обнаружил я это только сейчас. Ящик был не заперт, я удивился, выдвинул и пересчитал купюры, потому как банковская упаковка показалась мне порядком похудевшей…
— Деньги были в конверте?
— Инна, не перебивай! — раздраженно выкрикнул полковник. — В каком, к дьяволу, конверте? Лежало себе пять тысяч зеленых. Сотенными бумажками… Восемьсот я отдал Григорию. Три тысячи сто как корова языком слизала.
— Не может быть! — охнула Инна Семеновна.
— Еще как может! — Полковник вытащил из кармана свернутые в трубку купюры и помахал перед носом жены. — Вот они! Факт есть факт. В доме сегодня крутилась прорва народу. Это тоже можно считать доказанным фактом.
— Савелий, никто из гостей в кабинет не входил. Все постоянно находились в саду… Кроме меня, Родика и наших родственников в доме вообще ни души не было…
— Именно. Родион никогда не посмел бы. Да и зачем? Мы ему ни в чем не отказываем. Криницкий? Исключено… Сестра? Ее муж? Они наверх не поднимались. Стоп! Там ведь могла побывать эта, как ее… Наталья. Ну, та девушка… я посылал ее за коньяком…
— Савелий, это вряд ли! Наташа, как мне кажется, порядочный человек.
— Где это у нее написано, Инна? И куда она девалась?
— Уехала.
— Ага… Если не ошибаюсь, она должна была уехать только завтра?
— Это я ее отпустила, — виновато проговорила Инна Семеновна. — Ей срочно понадобилось в город, я уже не помню, в чем там была причина. Она переделала гору работы, и я еще подумала, что при таких обстоятельствах незачем тут находиться постороннему человеку.
— Каких еще обстоятельствах? О чем ты?
— О тебе и о твоем брате, — сказала Инна Семеновна с укором. — Ты весь день вел себя возмутительно. Вы оба провоцировали друг друга, и все шло к скандалу.
— Не забивай мне голову чепухой, — поморщился полковник. — У тебя записан телефон этой Натальи?
— Да. Но я уверена, что ты, Савелий, ошибаешься. Девушка не могла взять деньги! — твердо сказала Инна Семеновна.
— Разберемся, — задумчиво проговорил полковник. — Завтра же свяжусь с прокурором. Парни из следственного управления эту барышню из-под земли достанут… Что ты смотришь? Если не Наталья, тогда кто? Остаются Валентин и девчонка… Они уже вернулись?
— Нет.
— Как это нет? Почему? Ночь на дворе!
— В том-то и дело. — Инна Семеновна бережно взяла руку мужа. — Боюсь, что у нас неприятности гораздо худшие, чем пропажа денег из твоего письменного стола. Родион вернулся с рыбалки, он очень обеспокоен. Сергей места себе не находит…
— Пошли вниз! — полковник тяжело поднялся. — Ну и денек… Говорил же я тебе, что все пойдет вкривь и вкось, если сюда заявится Валентин. Он будто сеет вокруг себя несчастье… Родион там?
Жена кивнула.
— Главное: не поднимать шума, — сказал полковник. — Шерех пока отменяется. Никто в поселке не должен знать, что брат и Марта…
— Ты считаешь, с ними случилось что-то… нехорошее?
— Инна, — поморщился хозяин дома, — давай без паники. Еще есть время, чтобы…
Савелий Максимович осекся — в дверь отрывисто постучали. На пороге стоял сын.
— И что будем делать? — громко, едва сдерживаясь, спросил Родион, шагнув в кабинет. Он даже не переоделся — остался в камуфляжных рыбацких штанах и рваном свитере грубой вязки.
— Не ори, будь добр, — сказал полковник. — Входи и закрой дверь.
— Зачем ты позволил Марте взять катамаран? Валентин — и тебе это отлично известно — на воде едва умеет держаться, а они пошли в сторону мыса, а потом на Гавриловский плес. Ты вообще-то в курсе, что там в воде полным-полно браконьерских сетей, старых и новых, а на берегу вообще черт знает что? Туда на выходные наезжает всякая пьянь, изображающая из себя рыбаков, и творит все, что в голову взбредет. Если они решили высадиться на берег…
— Сбрось обороты, Родька, и без тебя голова кругом, — скривился Савелий Максимович, снова опускаясь на диван рядом с женой. — Откуда ты взял, что они двинули на Нетечь? Почему такая уверенность?
— Володька своими глазами видел. — Родион шагнул к письменному столу и уселся на него. — Они проплыли метрах в трехстах от него, когда он рыбачил на Голубке.
— Что за Голубка?
— Отмель. Далековато, правда, но катамаран и двух человек на нем трудно не опознать. Шли малым ходом
