– Надумаешь гнать, сто раз подумай. Потому что могу пришибить ненароком. А нас четверо, удар получится неслабый.

Он смотрит на меня испуганно. А потом переводит взгляд на живот. Я вижу, как дёргается его кадык. Да ему ссыкотно не в меру. Он до ужаса боится моих пацанов! Не бойся, Лёха, ещё им рано, не вылезут и морду тебе не начистят.

Но моё предупреждение оказало на него магическое воздействие. Едет он в меру быстро и так осторожно, что покачивает мягко, как на волнах. Меня почему-то это умиротворяет. Немножко. Я даже слегка помедитировала, успокоилась, насколько это возможно. Что за жизнь? Жила тихо-мирно-спокойно, никаких катаклизмов. Стоило залететь да ещё тройней, чтобы всё пошло кувырком.

И в этот момент снова звонит телефон. Что на этот раз? Наводнение? Извержение вулкана?

Егор. Проснулся. Как долго мы не виделись и на фига ж мы встретились. Но я должна ответить. Хотя бы чтобы прояснить некоторые тёмные пятна в нашем коротком знакомстве, где я почему-то должна ему доверять, но никто ничего объяснять не должен.

– Да! – рявкаю резко, даже самой нравится. Так по-деловому, почти по-мужски получилось.

– Юль… – раздаётся на том конце голос, от которого меня в дрожь кидает. Мурашки бегут по телу, заставляя внутренности сладко ёкать. Я не хочу! Но у тела нет разума. Ему нравится этот самец, чёрт бы его побрал!

– А ты куда пропал? – интересуюсь почти вежливо. – Впрочем, о чём я. Твои похождения меня не интересуют. Есть дела поважнее.

– Юль, я вернусь и всё объясню, – вздыхает он почти несчастно. Я его пожалеть должна?

– Можешь не возвращаться, – произношу слова как-то мелочно и мстительно. – Скажи только одну вещь: что за платье мне подсунули? Чем оно такое ценное, что ко мне в дом вламываются воры? У меня мама и папа приехали, между прочим. Это хорошо, что папа мой вора обезвредил, но вдруг случилось бы что-то страшное? Я даже думать не хочу об этом – меня трясёт!

– С тобой всё в порядке? – я слышу, как проседает, меняется у Егора голос.

– В полном, если не считать, что я напугана до чёртиков, что мне угрожает какая-то гетера, пытаясь забрать это чёртово платье. Дальше продолжать?

Пауза. Какие-то неясные бормотания. Он что, ругается матом?

– Я всё решу, Юль, – говорит он спокойно, словно с малым дитя. Но я чувствую его напряжение даже через расстояние. – Позвоню Пашке, он заберёт у тебя платье.

– Да, и не забудь на каждом столбе оставить объявление, что платья у меня больше нет. А лучше во всех средствах массовой информации, чтобы из каждого утюга протрубили. А самому что, слабо приехать? Так и будешь за братом прятаться? То он жениха моего вместо тебя изображал, то теперь будет с платьем взрывоопасным возиться.

– Пашка?.. Жениха?.. – кажется, кого-то сейчас смоет ударной волной. – Что происходит, Юль?

– Да тут родители ко мне приехали. Ильин ко мне сватался вчера, – выкладываю я новости. Судя по всему, Костров, то есть Тургенев, ещё не в курсе.

На том конце эфира что-то упало, кажется, разбилось. Надеюсь, это не голова Егора разлетелась на части.

– А ты сейчас где? – спрашивает, но уже спокойствием там и не пахнет.

– Да мы тут с Алексеем едем ко мне домой, – продолжаю злорадничать и вдруг понимаю: совсем ум потеряла. Ильин смотрит на меня пристально и хищно. Он всё слышал, а я дура.

– Я вылетаю. Скоро буду, – несётся из динамика, но я уже заткнулась, запал потеряла. Нет, гормоны – это всё же страшно. Совершенно не знаешь, в какую минуту тебя снесёт непонятно куда.

– Что значит вылетаешь? – лепечу я, как школьница у доски, что не выучила урок и стоит, блеет, пытаясь избежать «двойки».

– Я не в стране, Юль, – вздыхает Егор, – Скоро буду! – повторяет он строго. – Пожалуйста, дождись меня!

Я кручу в руках телефон. Глаза поднимать мне страшно.

– Значит Пашка? – уточняет он. – Липовый жених?

Никогда я ещё не получала такой увесистый пинок за собственную глупость…

Егор

Я бросил всё и всех. Взял и уехал. Назад, туда, где попадает вечно в какие-то истории моя девушка. Нельзя, нельзя её оставлять одну, особенно сейчас! Когда у неё гормоны пляшут. Когда рядом вьются подозрительные типы вроде Ильина.

Да я и сам… из меня словно воздух выпустили. Я начал скучать по Юльке, как только отошёл от двери её квартиры. Дурак клинический – это мой диагноз. Хотел выпендриться. Сделать всё, как она мечтала. Придётся обойтись без спецэффектов. К чёрту всё. Я должен быть рядом. Видеть её каждый день, баловать, слышать её смех, наблюдать, как растёт животик. Не упускать ни одной мелочи. Складывать счастливые моменты, чтобы потом с уверенностью сказать: мы счастливы. По-настоящему.

Четыре долгих часа до столицы. И каждая минута – как год.

Я открываю телефон и смотрю на фото, что сделал украдкой там, в парке, где Юля пускала мыльные пузыри. Она улыбается, а невесомые сферы светятся радужно. У меня сжимается сердце. Я люблю её. С первого взгляда, первой минуты. Надо просто сказать ей об этом. А всё остальное мы завоюем вместе. Если я ей только нужен, переверну мир.

Ведь я химик и лучше всех знаю, что такое химическая реакция. Она не появляется на пустом месте, и я не верю, что нас связывает только секс. Это точно не про меня. И она не расчётливая стерва, хоть и всеми силами пыталась меня в этом убедить. Я её раскусил сразу.

Вот только чувства… есть ли в ней хоть доля того, что есть во мне? Если да, то всё будет так, как мы захотим и решим вместе. Нам нужно просто сесть и поговорить обо всём.

– Ты только дождись меня, ладно? – шепчу я почти неслышно. – Я скоро. Я уже лечу к тебе.