– Ты одна его не удержишь.

Мы замолчали. За окном взошли две луны. Их мягкий свет падал на лицо Мориса, обезображенное ссадинами и наливающимися синяками. Вопреки боли он уснул, впрочем, просыпаясь и морщась от каждого движения. А я понятия не имела, зачем сижу и вслушиваюсь в прерывистое дыхание парня.

Боялась, что он умрет? Возможно.

Понимала, что вряд ли усну? Скорее всего.

Но я лгала себе лишь пару первых часов, а потом со вздохом призналась: я надеялась, что магия вновь себя проявит. Что, как и в лесу, светлые крупицы превратятся во что-то исцеляющее. Только крупиц с собой не было, а без браслета я могла представлять что угодно – магии просто неоткуда было взяться. Но я все равно раз за разом пыталась вернуться в то состояние, что возле озера. Но Морису не становилось легче. То ли не хватало паники, то ли темной твари, то ли трупа, то ли Дарка. Может, не только темная магия в моем присутствии сходит с ума, но и светлая рядом с темным принцем выходит из-под контроля. Хотя мне даже начало казаться, что силы куда-то утекают, становилось тяжелее сидеть ровно и смертельно хотелось поспать. Но, вероятно, всего лишь наступил предел усталости.

Убедившись, что Морис дышит и крепко спит, я, пошатываясь, направилась к койке. И мгновенно уснула: на этот раз эмоций хватило через край.

* * *

– Рейн! Ты можешь идти!

Я проснулась от яркого света, залившего палату. Несколько секунд пыталась проморгаться, а потом поднялась и охнула.

– Что такое? – с подозрением посмотрела на меня лекарка.

– Ничего. Шея затекла. Неудобная подушка.

– Да у нас тут принцесса! – фыркнула та.

Я потрясла головой, но приступ слабости не походил на обычный недосып. Да и за окном, судя по редкому для осеннего Штормхолда солнцу, день приближался к обеду. Тогда почему меня так шатало и трясло?

– Ну а ты? Еще не помер?

– Извините, а вы точно лекарь? – мрачно поинтересовалась я. – Ему же больно!

– По-моему, не особо. Где взял зелье?

Я встрепенулась и посмотрела на Мориса, который лежал с невозмутимым видом. Здоровый, относительно довольный жизнью и подозрительно расслабленный. Если бы я лично не видела, как вчера из него сделали отбивную, то подумала бы, что он завалился в лекарское крыло отдохнуть. С утра я слабо соображала, поэтому тоже задумалась: где Морис взял зелье и как доковылял до него, пока я спала? Он едва шевелился!

Дошло не сразу. Но дошло. Во многом благодаря пристальному задумчивому взгляду парня.

Я округлила глаза и едва заметно покачала головой, молясь, чтобы он ничего не говорил!

– В этом месте без личных запасов никак, – отведя взгляд, хмыкнул он.

Ответ удовлетворил лекарку, и она махнула рукой.

– Тогда ты тоже свободен. Одевайтесь – и чтобы через десять минут вас здесь не было!

Когда она ушла, я выдохнула и опустилась на подушку. Сердце билось так, словно я пробежала несколько кругов вокруг школы по лесу, полному темных тварей.

– Я думал, у тебя нет магии.

– У меня и нет.

– Врешь. Ты меня вылечила. Два вопроса: как и зачем?

– Это не я. Магистр ван дер Грим заходил и напоил тебя зельем, ты просто не помнишь, был сильно занят – сращивал ребра.

– Кто? – скривился Морис. – Магистр ван дер Грим? Как же. А плохо тебе, потому что он не только исцелил меня, но и дал тебе по темечку, надеясь убрать свидетеля?

– А плохо мне, потому что я болею.

– Тебе только что велели уматывать, потому что ты здорова.

– Иди к демонам, Морис.

– Где ты нашла крупицы? Их же все забрали.

Я снова замерла. Крупицы. Я честно сдала свой браслет директору на семинаре. У меня никогда не было запасов, я пользовалась тем, что выдал Кейман (и не то чтобы это сильно помогало). Так что с началом эксперимента я осталась без магии.

Вроде бы.

Начала болеть голова.

– Заныкала.

– Ну ладно, в качестве ответной услуги помогу тебе дойти до комнаты.

– Вот это благодарность!

– Ты как-то неправильно реагируешь на помощь.

– А у меня есть причины твоей помощи доверять?

– Тогда зачем ты меня вылечила?

– Затем, что, если бы ты умер, меня могли бы начать подозревать.

С трудом я поднялась, пошатнулась и, стиснув зубы, все же приняла руку Мориса. Слабость мешалась со злостью на саму себя. Вылечила ценой собственного здоровья! И кого?! Парня, который чуть меня не убил даже не по приказу Даркхолда, а просто потому, что захотелось поиздеваться над слабым.

Но то ли воспоминания о сломанных ребрах еще были достаточно свежи, то ли он просто трезво рассудил, что лучше не бесить того, кто умеет сращивать кости (вдруг обратный эффект тоже притаился где-то в недрах светлой неизученной магии?). Мы в полном молчании дошли до комнаты, и, пробормотав дежурное невнятное «спасибо», я проскользнула внутрь.

После пары часов сна я почувствовала себя немного лучше. Стараясь не думать о странностях, я приняла душ и, хоть ужасно хотелось есть, сначала направилась в кабинет директора. Было страшно, что если не сделаю это сейчас, то малодушно передумаю.

– Войдите, – раздался голос Кеймана, когда я постучала.

Ожидала застать его, как обычно, в окружении бумаг, но за столом никого не было.

– Я здесь, – раздалось сбоку.

Директор задумчиво лежал на диване. Именно задумчиво – весь его вид, выражение лица и сморщенный лоб говорили о напряженном мыслительном процессе.

– Я не вовремя?

– Нет, все в порядке. Ты что-то хотела?

Я открыла рот и поняла, что мысль упорно не желает складываться в слова.

– Коралина?

Вторая попытка оказалась удачнее:

– Я хочу отчислиться.

Наверное, директор ожидал услышать что-то вроде «Даркхолд снова меня достал», но никак не это, потому что Кейман даже приподнялся.

– Отчислиться?

– Да. Я благодарна за то, что Школа темных согласилась меня принять, но, очевидно, мне здесь не место. Наверное, я переоценила свою способность идти на жертвы ради образования. Четыре года я точно не вытерплю, и лучше уйти сейчас, пока еще это можно сделать без последствий. Если нужно решить вопрос со стипендией от ее величества, что-то вернуть, то мне хотелось бы узнать точные условия.

– Стипендией? – слегка удивился Кейман.

– От королевы Брины. Она ведь оплачивает мое обучение здесь.

– Ах это… Думаю, ее величество поймет. Ты уверена?

– Да. Я уверена.