– Держись, Игорёк, сейчас я к тебе подъеду.

– Палыч, ты чё панику разводишь? – сжимая в руках автомат, выскочил на улицу Антон.

Несколько мгновений спустя вспыхнули фонари уличного освещения, а из дома горохом посыпались парни.

– Витёк, заводи джип. Санька, грузи в машину стволы и двойной комплект патронов. Антон, оставь кого-нибудь наверху, пусть псов погоняет, совсем твари оборзели, – слетев с вышки, принялся раздавать указания Михаил. – На пасеку с летней овчарней напали собаки.

Прорыли лаз под колючкой, – пояснил он, принимая из рук сына карабин и разгрузку.

В результате ночной вылазки стая потеряла девять псов, а отара недосчиталась трёх овец и одного ягнёнка, причём одна из них пала от дружественного огня. Целиться в ночной кутерьме – та ещё задача… Не подскочи Михаил с Виктором на машине, на крыше которой установлен целый ряд фар, много они бы не настреляли.

Подстреленные собаки оказались крупными экземплярами, примерно под тридцать пять-сорок килограммов весом, одной грязно-рыжей масти – с большими чёрными пятнами на спинах, поджарые, с мощными челюстями и широкими лапами. Закидывая туши в яму, Михаил не мог избавиться от мысли, что их тихий уголок навестила новая стая, ставшая плодом естественного отбора и скрещивания овчарок с ротвейлерами и доберманами. Мёртвые экземпляры сочетали признаки смешивания всех указанных пород и ещё какой-то крупной добавки, определить которую никто из людей не брался.

По словам Игоря, псов за колючкой мелькало несколько десятков, он вовремя проснулся и начал стрелять, иначе тремя загрызенными бяшками они бы не отделались. Сколько-то собак успело удрать через лаз, пока подмога не завалила в нём одного из кобелей и не закупорила спасительный выход. Ещё двух пристрелили рядом, когда псы попытались прошмыгнуть через колючку и запутались. Троих псов пришлось долго и нудно отделять от овец, среди которых кабыздохи додумались прятаться, гоняя блеющее стадо по кругу, чтобы оно прикрывало хищников своими телами. Слишком умными и продуманными оказались псы. На долю Игоря выпало три жертвы, которых он отправил к лающим праотцам до приезда подмоги. После устроенной им взбучки псы попритихли, причём различная собачья мелочь, до этого активно промышлявшая в дачном посёлке, у пастбища и около полей, вскоре исчезла с глаз долой.

– Здоровяки перегрызли глотки конкурентам, – высказал предположение Владимир, когда они на тракторе отправились вывозить сено.

– Может быть, – не стал отметать версию Михаил.

Наступившее затишье одинаково не нравилось им обоим.

Летнее тепло, оккупировавшее октябрь, не собиралось сдавать позиции, радуя людей солнечными днями и порхающими бабочками. Посидев несколько дней в осаде, Михаил дал добро на выпас скотины на ближайшем пастбище под неусыпным контролем пары вооружённых до зубов пастухов. У него и Владимира была надежда, что недобитки убрались подальше, но она не оправдалась. Ушедшие в подполье псы нанесли очередной удар, буквально под носом Жени Ли и Солнцева отбив от стада молодого телёнка.

Откуда они взялись и как сумели незаметно подобраться к стаду, парни не могли ответить внятно, только клялись, что ни на какую ерунду не отвлекались. Стоит отметить, что они таки заметили собак, открыв стрельбу на поражение, но спохватились слишком поздно, когда загонщики уже отогнали бычка к густому чепыжнику и к ним присоединилась ещё одна группа псов, намертво отрезавшая добыче пути побега. Выстрелов, в отличие от телёнка, собаки если и испугались, то не очень, только прибавили прыти, загоняя того в лес. Молодая поросль, отделявшая луг от леса, прекрасно скрывала нападавших и отклоняла пули. Вызванное по рации усиление, вломившееся на вездеходе под растерявшие листву кроны, грубо говоря, нашло рога и копыта. Избежав наказания, псы успели обглодать больше половины туши.

– Вашу мать, – присовокупив непечатного фольклора, плевался Мирошкин, – вы …, такие-рассякие, что, не могли поближе подойти? Вы…

– Мы побоялись туда соваться и оставлять остальных коров без присмотра, – злобно сощурившись, вместо ожидаемых оправданий прошипел Солнцев.

– Володя, не нагнетай, – Михаил положил руку на плечо Мирошкина. – Пацаны правильно поступили. Сунулись бы они в лес, и мы бы ещё пары голов не досчитались. Меня Рекс к ельнику отвёл, показав собачьи следы. – Мужики, у вас кукухи ненароком не перегрелись?

Вы, …, – Владимир опять ввёл в оборот низкосоциальных дам. – О собаках говорите или о спецназе?

– Рекс, проводи нас, – Михаил обернулся к сфинксу.

Кивнув, будто понял команду, а может, действительно понял, громадный лопоухий котяра в кожаной куртке посеменил к противоположной стороне пастбища. Оглянувшись, он нетерпеливо мявкнул задерживающемуся хозяину. – Идём-идём, Рекс. Пошли, Володя.

– …, – сплюнул тот, направляясь за Бояровым. – Чокнешься с вами, ты его когда успел выдрессировать?

– Я когда-то читал, что кошки понимают до ста команд, но им лень их исполнять.

– То-то я гляжу, у тебя зверьё из общества «Трудовые резервы» всё понимает и с полуслова исполняет.

– Володя, заткнись. Обидишь Рекса, он тебе в сапоги нассыт. Кстати, обрати внимание на малинник и на деревья. Здесь шерсть на колючках и трава примята, а там, за минполосой, наши друзья лапы на деревья задирали. Сырые потёки видишь? Не знаю, сколько их тут в кустиках сидело, не Чингачгук, следы читать не умею, но ломанись пацаны за телёнком, эти бы напали на стадо с другой стороны, и кто знает, сколько голов бы тогда не досчитались.

– И что теперь?

– Да ничего, сделали нас собачки, согласись. А ты про спецназ, тудыть его через коромысло. Так что у Солнцева правильно филейная чуялка сработала. С выпасом завязываем.

– Согласен. По собакам что делать будем?

– Я же говорю – ничего! Смысла гоняться за стаей я не вижу.

– Почему?

– А где её ловить, не подскажешь? Сам знаешь: бешеной собаке сто вёрст не крюк. Сегодня они здесь, завтра у моста, через три дня обратно вернулись. Подождём до снегов, припрутся, как оголодают. Собачки знают, что место у нас хлебное, прикормленное, а голод, Володя, не тётка. Придут, никуда не денутся, тогда мы их свинцом и накормим.

– Блин, Палыч, ты как скажешь, хоть стой, хоть падай. Я псин уже дьявольскими отродьями считать начинаю.

– Да ладно, погодь демонизировать собачек, но, – Михаил задрал вверх указательный палец. – Твари они серьёзные. Вумныя, как вутки! Или сами не дурные, или вожак у них с башкой. Вспомни бродячих пёсиков на светофорах, видал же? Были у вас в городе такие, которые на зелёный свет через дорогу ходили? Не дурные, поди, под машины кидаться, а сколько роликов про них в интернете было, не перечесть.

– Случалось, не скрою, встречал я таких не один раз, – Владимир перекинул карабин на сгиб левой руки. – Тут я с тобой соглашусь, делать-то нам что?

– А ничего, говорю же, зима сама всё по местам расставит – и план, и прочее. – Рекс потёрся о ноги хозяина. – Я не семи пядей во лбу и ни разу не кинолог, досконально в собачьих повадках разбираться, сам понимаешь. Одно знаю: наши балбесины во дворе на всём готовом живут, а этим крутиться пришлось да башкой думать, чтобы копыта не отбросить. Нахрапом их не взять, чай не дурней паровоза будут. Смысла гоняться за ними по всей округе я не вижу, только время зазря потратим, проще и надёжней без разговоров стрелять при встрече.