Взошедшие, если бы кто-то раньше сказал, какими скучными бывают такие мероприятия, я бы не провела столько ночей в бессильной злости на сестру за то, что она посещает все их без исключения, а я вынуждена наслаждаться компанией книг.

Но сегодня моя роль на этом празднике жизни отпрысков Высокой крови весьма заурядна: практически сразу после того, как ректор объявляет о начале торжества и пары танцуют первый круг под звуки вальса, Веланга находит меня в толпе и волоком тащит на кухню. По пути не упускает случая напомнить, кто я такая и где мое место. Клянусь, я сделала все возможное, чтобы не попадаться никому на глаза, но она как будто нюхом почувствовала, где меня искать.

На кухне суетятся кухарки и поварята, иногда забегают официантки в шелках и с изящными прическами. Наверняка их тоже разодели, чтобы даже прислуга не смущала гостей своим неподобающе-скромным видом. Сначала я решаю просто отсидеться для вида, а потом сбежать под любым предлогом, но одна из поварих тут же цепляется в меня, будто коршун. Сначала она определяет меня нарезать закуски, но после того, как я «случайно» порчу кусок окорока, старуха пересматривает свое отношение к моим талантам и назначает посудомойкой. Конечно, было бы неправдой сказать, что я совсем не умею обращаться с ножом и разделочной доской – я многому научилась, развлекая себя, пока родители делали все, что угодно, лишь бы не уделять внимания моему воспитанию. Но и мастером по нарезке я не стала, поэтому мое притворство почти… невинно.

Праздник продолжается, мне подносят все новые и новые горы посуды, и я все больше убеждаюсь, что сегодня судьба и удача забыли о моем существовании. Если я не возьму дело в свои руки, то так и проторчу на кухне до конца вечера.

Как раз пока я пытаюсь придумать подходящий и стопроцентный повод ускользнуть из своего рабского заточения, на кухню каким-то образом просачивается Рора. Судя по густому винному запаху, перебивающему даже запах ее крови, она выпила более, чем достаточно. Раза этак в три. Глядя, как ее качает из стороны в сторону, пытаюсь определить: то ли она никогда в жизни не пила ничего крепче чая и спиртное быстро ударило ей в голову, то ли я провела за мойкой посуды непозволительно много времени.

— Бедняга, - говорит она со слишком жизнерадостным сочувствием и громко икает прямо мне в лицо.

Приходится схватить ее за локоть и оттащить подальше от любопытных глаз и ушей.

— Сколько ты выпила? – зло шиплю я. Меня одолевают противоречивые чувства: с одной стороны, хочется задать ей хорошую трепку за неподобающее поведение, с другой – разве мне не должно быть все равно до того, опозориться ли одна не слишком умная низкокровка?

— Пару бокалов малинового вина с пряностями, - заплетающимся языком врет Рора. И тут же громче в сердцах добавляет: – Он! Даже не пригласил меня на танец. Зачем только звал!

И потом ее прорывает. Она рыдает так сильно и громко, что начинает беспокоиться даже обозленная на весь свет повариха. Рора причитает, всхлипывает и громко сморкается в тряпку, которую я использовала для натирания тарелок.

– Он не обращает на меня внимания, Йоэль! Представляешь?! Все время крутится вокруг этой грудастой идиотки Адраны! Я его ненавижу!

Мне даже становится немного ее жаль. Самую малость, и это чувство быстро испаряется.

— И ты не придумала ничего лучше, чем надраться вдрызг и опозориться, - констатирую ее душевное состояние. – Не ожидала от тебя такого.

— Тебе легко говорить! - шмыгая носом, огрызается Рора. – Ты-то хорошенькая, Рэн на тебя слюни пускает.

Я оставляю ее слова без внимания. Сейчас в Роре говорит алкоголь и рухнувшая ниже пола самооценка. Однажды, когда Тэоне было лет пятнадцать, и ей первый раз в жизни – и в последний, как я теперь знаю – отказал какой-то унылый веснушчатый сморчок, она поразбивала все зеркала в доме. И даже поцарапала любимое блюдо нашей матери, потому что в нем она тоже могла увидеть свое отражение. Ей за это не влетело, а через неделю предмет обожания уже ползал в коленях моей неприступной сестры и униженно вымаливал прощение. Тогда я на всю жизнь запомнила урок: никого нельзя пускать в свое сердце, потому что ничем хорошим это не кончится.

Я смотрю на сопливую и красную от слез Рору – и вдруг понимаю, что это мой шанс. Можете считать меня корыстолюбивой стервой, но в эту самую секунду я вижу перед собой не девушку, которая нуждается в утешении и ободрении, а хороший предлог ускользнуть из посудомоечного плена. Резво подхватываю Рору под руки и с самым решительным образом волоку к двери. Со стороны моя помощь, должно быть, выглядит до нелепого смешно, учитывая нашу разницу в росте не в мою пользу. Она пару раз так рьяно пытается избавиться от моей опеки, что переворачивает приготовленный для гостей кувшин с охлажденным пуншем и блюдо с морскими деликатесами. Повариха возмущенно кукарекает, помощники бросаются наводить порядки, а я тащу свою брыкающуюся обузу наружу. Мне требуется вдвое больше времени, чтобы довести ее до комнаты и уложить в постель, потому что по дороге Рора то и дело порывается вернуться в зал и «повыдирать космы» своей сопернице или врезать по «мужским шарам» незадачливому кавалеру.

В конце концов, она выбивается из сил, потому что мое упрямство выдерживало и не такие встряски. Убедившись, что Рора спит без задних ног, я занимаюсь содержимым ее гардероба. Мое платье слишком яркое и заметным, чтобы я могла беспрепятственно вернуться в зал. Веланга сразу завернет меня обратно на кухню, что категорически идет вразрез с моими планами.

Рора не соврала, когда сказала, что у нее нет ничего подходящего для меня, но зато одно из ее повседневных платьев вполне аккуратное и строгое, как раз в моем вкусе. Неудивительно, что она им пренебрегает – оно скрывает все, что можно скрыть, оставляя обнаженными только кисти рук и лицо, а моя подруга любит более провокационные туалеты. Я быстро переодеваюсь, бегло оценила себя в зеркале: платье нелепо топорщится в тех местах, где ему положено быть заполненным: в плечах, талии и груди. Но зато его украшает красивая атласная лента цвета морской волны – как раз в тон маски моей пьяной подруги. Само собой, маску я тоже решаю позаимствовать.

В зал возвращаюсь полная решимости во что бы