– Я знаю. Это несправедливо.

Айви берет свою сумку и уходит.

Вздыхаю, наваливаясь на стол. Макс пытается подбодрить меня шуткой, но я даже толком не слышу его. Я сейчас ни на чем не могу сосредоточиться. Мои социальные сети полны фотографий людей, гуляющих на фоне рождественских ярмарок. Лидия прислала мне фото на фоне театра Саванны, где они дают свое ежегодное рождественское шоу. Мы с ней ходили туда каждый год.

Почему-то мне кажется, что концерт в Иллюмен Холле не сможет сравниться с ним, но я и не против. Я чувствую себя странно оторванной от той жизни, которой жила раньше. Меня пугает, как быстро я ухожу от прошлого.

У Алисии нет будущего.

У Лолы нет будущего.

У Кловер нет будущего.

Может быть, поэтому у меня такое чувство, что я обязана двигаться дальше. Потому что у меня есть привилегия жизни.

Кстати говоря, я вижу, как Араминта заглядывает в дверь, обводит взглядом комнату. Она в настоящей панике. Затем дверь вновь закрывается.

Вскакиваю.

– Погоди. Минти? – Хватаю свои вещи и бегу за ней. – Араминта? Ты в порядке?

– Тебе-то что? – бросает она через плечо.

– Слушай, мне жаль, что пришлось уйти тогда. У меня был действительно важный телефонный звонок, а потом я закрутилась в делах…

– С Айви. Я вижу, вы помирились.

– Да.

– Ну, я за вас рада. Но у меня сегодня примерно миллион дел, а потом – концерт вечером… У меня сейчас просто нет времени на разговоры.

– Минти, прошу.

Я поверить не могу, что когда-то подозревала ее, когда на деле она – просто еще одна жертва мистера Уильямса. У нее есть свои недостатки, но она не убийца.

– Я думала о твоем выступлении, и мне кажется, костюм – вот что не так. У меня в шкафу есть один старый наряд. Знаю, звучит странно. Но это один из моих любимых. Я надевала его, когда выступала на своем последнем концерте в Штатах, и не могла оставить его там пылиться… Он сделан одним невероятно талантливым дизайнером, и там великолепное винтажное кружево. Как бы ни было, он идеально подходит Кристине, и я хочу, чтобы ты взяла его. Почему бы тебе его не примерить?

– Ты серьезно? У меня не было времени подготовить наряд, который я задумывала…

– Я знаю.

Она опускает взгляд на свой сотовый, медлит минуту, затем кивает.

– Давай.

– Так как идут дела?

– О, все слишком хлопотно. Это должен быть лучший из лучших рождественских концертов. Миссис Эббот взвалила все на меня. – Она бросает косой взгляд. – Ну, знаешь, чтобы все вышло потрясающе. Особенно раз уж это последний рождественский концерт.

– Надеюсь, новый костюм поможет. Ты должна выделяться на фоне остальных. Это ведь действительно твое соло.

Когда мы поднимаемся в мою комнату, я вынимаю платье из шкафа. Оно все еще упаковано в пластик. Снимаю чехол, и Араминта буквально задыхается. Платье прекрасное: цвета слоновой кости, длиной до пола, романтичное, кружевное и вручную расшитое бисером – то, что действительно выделит ее из толпы. Оно радикально отличается от дерьмового костюма, который она планировала надеть, – бесформенную белую сорочку, как у ее подтанцовки.

– О, Одри, честно говоря, было бы намного лучше, если бы ты была на сцене со мной. Ты же знаешь хореографию, и ты можешь надеть мой старый костюм. Ты будешь идеальна рядом с Бонни. Прошу, скажи, что сделаешь это… Все станет настолько лучше.

Я пропускаю ткань между пальцев, вспоминая, каково это – оказаться на сцене. Может быть, это будет неплохо. Небольшое отвлечение от драмы «Общества сороки». В любом случае – лучше, чем сидеть среди зрителей.

– По крайней мере, это мероприятие не испортит тот ужасный птичий флешмоб. Я позаботилась об этом.

– Да? – спрашиваю я.

– Ага. Оказалось, это была группа студентов из Уинфернской общеобразовательной школы. Знаешь, эта местная школа? Мне бы там ужасно не понравилось… они все мерзкие. Очевидно, кто-то заплатил им кучу денег, чтобы они надели костюмы и сорвали вечеринку. Кто-то из группы, называющей себя «Сороками». Те же люди, которые сделали листовки. Ну не нелепо ли?

Я хмурюсь.

– Дико.

– Ох, Одри, это платье просто идеально. Спасибо тебе большое. Знаешь, когда ты бросила меня на репетиции, я решила, что ты совсем меня бросила… Я рада, что это не так.

– Конечно, не так. Я буду с тобой на сцене. Такого я не пропущу. – Смотрю на Араминту, которая любуется собой в зеркало. – Ты сегодня будешь выступать для кого-то особенного? – спрашиваю я.

– Может быть…

– Знаешь, я больше не могу молчать об этом. Араминта, мистер Уиллис жуткий тип. Ты не должна быть с ним. Ты заслуживаешь много лучшего, чем дурацкий учитель школы-интерната. Пусть даже однажды его показывали по телику! Очевидно, они решили, что он недостаточно хорош, чтобы пригласить его снова. Ты заслуживаешь лучшего.

Араминта лукаво улыбается мне.

– Опоздала!

– Что?

– На самом деле я сказала ему это. Вчера вечером. Я его бросила.

– О боже, правда? Что он ответил?

Она подходит и садится рядом на кровать.

– Он был порядком взбешен. Спрашивал: почему, почему, почему, – говорил, что как раз собирался порвать со своей невестой, чтобы мы могли быть вместе после того, как я окончу школу, бла-бла-бла. Только тут я поняла, насколько он был серьезен. Ну, то есть я была влюблена, но… он мой школьный парень. Он что, и вправду думал, будто мы будем вместе, когда я поступлю в Кембридж? Отвратительно. Я хочу расправить крылья.

– Скорее всего, он никогда не думал об этом.

– Именно так. – Она закатывает глаза. – Вот почему я сказала, что разрываю с ним немедленно. Он так злился. Просто взбесился, сказал, что я могу его погубить. Что он уже так много сделал, чтобы наши отношения продолжились после того, как я окончу школу.

– Правда? – Я вскидываю бровь. – Тебе не показалось, что он угрожает?

– О, нет. Если кто-то и угрожал, так это я. Серьезно, я могла бы его уничтожить. Так что я ответила, что если он не успокоится, я пойду к миссис Эббот и расскажу ей все. В конце концов он меня отпустил. Говорил, как ужасен этот разрыв. Можно подумать, я пыталась его убить или вроде того.

– Неудачник, – говорю я, но мой разум далеко. Мне интересно, действительно ли мистер Уиллис неравнодушен к Минти. Или он просто видит в ней свой билет в лучшее будущее?

– И не говори. Но, по крайней мере, теперь я свободна. И оставшуюся часть года могу прожигать жизнь. – Она взбивает волосы, затем