– Да, и сразу домой, вдруг там не целитель едет, а опять кто-то нехороший, – сказал Фил.

Он куда подозрительней меня, оказывается. Я-то поверила, что опасность миновала. В смысле, опасность от тех, кто покушался на Альбина.

Как там звали того сэра, его дядю? Не помню. Похоже, недостаточно ему было, что король перекрыл Альбину путь к титулу, решил, что нет человека – нет проблемы. Или просто вести не дошли? Или боится, что король передумает?

А ведь этот тип ничем не рискует. Он, хоть и рыцарь без титула, – сэр, и остается двоюродным братом короля, как и его старший брат, отец Альбина и…

Я едва не споткнулась, осознав. Ночью, видать, голова не тем занята была, мечтами разными, а сейчас… Да уж, нашла я, кем увлечься! Чего бы не в королевского сына было влюбиться?

И все-таки Альбин, пока отец не усыновил его официально, остается простолюдином. И значит, тот сэр, как-его-там, даже если его вину докажут, отделается в лучшем случае штрафом, а то и просто порицанием. Ну, может, еще попадет за то, что на чужих землях засаду устроил. Вот если бы он на своего брата-лорда покушался – дело другое. Зато если Альбин потеряет терпение и прикончит беспокойного дядюшку, мигом на виселице окажется.

Но как же меня-то этак угораздило? Прав был Эгберд – ничем хорошим это не кончится.

Лишь бы выжил, а там разберемся.

– Я пока яму глиной обмажу, – сказал Фил, обрывая мои беспокойные мысли. – Как раз и на улице побуду, пригляжу и за Бланш, и за дорогой. А вы в доме чем-нибудь займитесь. Чтобы случись чего – снова дверь на засов.

– Мы на заднем дворе достираем белье.

– Что будем делать, если кто-то захочет у нас остановиться? – спросил вдруг Фил.

– А кто-то захочет остановиться там, где только что пятерых убили?

– Так следов нет почти. Тела сожгли, и кровь на дороге тоже, только пятно гари, и то скоро ветром развеет. Лошадей Юбер велел на конюшне оставить. – Он охнул. – Нужно же их расседлать и упряжь ему принести. Они посмотрят, что можно продать, а что нужно в море утопить.

– Вот и займись, – посоветовала. я. – А потом печкой. Глядишь, и целителя привезут, и гостя беспокойного от нас заберут, тогда можно и постояльцев будет селить. А пока – у нас санитарный день.

Фил недоуменно моргнул, и я поправилась:

– Закрыто, короче.

Отвернувшись от него, я только сейчас вспомнила про устрицы. Сняла с решетки и забыла, занятая совершенно не тем. Голова и сейчас была занята другим, и слегка мутило.

– Дай попробовать? – попросила Бланш, увидев, как я взяла в руки и снова отложила раковину. – Я такая голодная!

Я протянула ей раскрывшуюся на огне ракушку. Бланш вытащила мясо, отщипнула кусочек. Лицо ее приобрело задумчивое выражение.

– А вкусно, даром что остыли, – сказала она. – Можно еще?

– Ешь все, – сказала я. – Мне кусок в горло не лезет.

– А я, когда волнуюсь, наоборот есть хочу. Я бы еще и супа налила. И кашу…

Кстати, перловку надо маком заправить, она подошла уже.

– Ешь, я не против. И Джулию с Филом зови, пока они делами не занялись.

В самом деле, переполошились все и про обед забыли. А про обед нельзя забывать, эмоции эмоциями, но тело без еды – как машина без топлива, далеко не уедет.

Бланш покосилась на котлы и покачала головой.

– Я наелась. А остальных сейчас позову. И наверх…

– Наверх я сама схожу, – перебила я ее.

Может, там кровь и прибрали, и все равно нечего ребенку на это смотреть.

Подняться наверх я не успела. Снова застучали копыта, и через несколько мгновений в трактир быстрым шагом зашел Годфри, а за ним следовал сухощавый мужчина лет пятидесяти.

– Где они? – спросил Годфри.

– В вашей комнате.

Он кивнул и обратился к своему спутнику:

– Вам что-то понадобится, сэр Максимиллиан?

– Горячая и холодная вода и ветошь.

Я молча наполнила кипятком еще один кувшин. Кто знает, израсходовали ли те, наверху, воду, и сколько ее понадобится целителю? Вдруг он полостную операцию делать собрался? У нас бы именно так и поступили, а как тут, едва ли мне удастся узнать.

Годфри поднял ведро с холодной водой, к которому я примерилась, забрал из моей руки кувшин.

– Нечего тебе там делать, – сказал он.

Я не стала говорить, что уже была и все видела. Не время и не место спорить, да и на самом деле я с удовольствием забыла бы увиденное, только теперь не получится.

Через полминуты Годфри вернулся вместе с братом, все еще хромающим. И Юбер, который спускался следом, по-прежнему держал руку в косынке.

– Целитель выгнал всех, сказал, что нами займется потом, когда разберется с серьезными ранами, – пояснил Годфри. – Оставил только Эгберда, помогать.

Он бросил взгляд наверх и добавил:

– По крайней мере, у сэра Генри есть опий.

Да, хоть какое-то обезболивающее.

С улицы послышался разговор. Я выглянула. Те трое, что сопровождали Альбина, когда он поехал за мной, стояли у дороги, держа лошадей в поводу.

– Вы ведь останетесь, пока капитан не поправится? – спросила я. – Тогда заходите, отдохнете немного.

– Останемся, только сперва сопроводим целителя обратно в замок, – ответил мне Джек. Взгляд его особого дружелюбия не выражал, но было бы странно ожидать чего-то другого.

Наверняка их накажут за то, что не уберегли господина, пусть даже и вины в случившемся не было. А к кому господина понесло в одиночку? Вот то-то и оно. По правде, я сама чувствовала себя виноватой, хоть и понимала, что это глупо. «Увидеть хотел». Не мог до утра подождать! Ничего бы не случилось.

– Все равно заходите, отдохните. Привязать лошадей можно у конюшни.

Дожидаться, послушают ли, я не стала. Не маленькие, чтобы уговаривать. Вернувшись в зал, не удержалась, глянула в сторону гостевых комнат. Юбер тоже посмотрел наверх, потом на котлы и жалобно произнес:

– Хозяюшка, а кормить нас сегодня будут? Я, конечно, тварь бесчувственная, но очень уж голодная тварь.

– Конечно, садитесь, – сказала я. – Все садитесь. – Я перевела взгляд на входящих в зал парней. – И вы тоже…

Вскрик, донесшийся сверху, заставил на миг забыть о обо всем. Я зажмурилась, словно это могло помочь. Заставила себя медленно вздохнуть и заняться гостями. Я ничего не могу сделать, чтобы помочь Альбину. Ничего не смогу изменить. Остается только ждать, а потому нужно позаботиться о тех, для кого жизнь продолжается. Они не виноваты в том, что легко отделались и, в конце концов, без них Альбин бы погиб.

– Вы поститесь, господа? –