Хинкли-младший попытался убить его, когда он выходил с выступления в одном из вашингтонских отелей. Выстрелив шесть раз из пистолета 22-го калибра, Хинкли попал в голову Джеймсу Брейди, пресс-секретарю Рейгана.

Тяжело раненный, Брейди навсегда остался инвалидом. Другие выстрелы окровавили вашингтонского полицейского и агента Секретной службы. Один из выстрелов Хинкли отрикошетил от президентского лимузина, попал Рейгану под левую руку, задел ребро и застрял в левом легком рядом с сердцем. Его срочно доставили в ближайшую больницу, где у него открылось сильное кровотечение. Врачи в течение двух часов проводили операцию, чтобы извлечь пулю и спасти ему жизнь. Смертельная схватка Рейгана, более близкая, чем понимали в то время американцы, продлила его пребывание в больнице до 11 апреля.

Пока Рейган приходил в себя в больнице, новостные выпуски сообщали испуганной американской общественности, каким спокойным и добродушным он был. Когда его везли в операционную, он сказал своей жене Нэнси: "Дорогая, я забыл пригнуться". Когда врачи собирались оперировать, он сказал: "Пожалуйста, скажите мне, что вы все республиканцы". Опросы зафиксировали, что его мужество и юмор помогли ему взлететь на новые высоты популярности: более 70 процентов людей дали ему благоприятные оценки. Вернувшись в Белый дом, Рейган оставался в тени до 28 апреля, когда он выступил с долгожданной телеречью на совместном заседании Конгресса. Все еще восстанавливая силы, он воспользовался этим драматическим, эмоционально насыщенным поводом, чтобы призвать законодателей к принятию его программ по налогам и расходам.

Как мог Конгресс бросить вызов такому популярному человеку? В течение следующих трех месяцев Рейган упорно работал над тем, чтобы провести через Конгресс свой бюджет и налоговые законопроекты. Один историк подсчитал, что за первые 100 дней своего срока (в течение которых он восстанавливался после ранения) он шестьдесят девять раз встречался с 467 членами Конгресса, а также лоббировал интересы многих других по телефону.8 При этом он проявил терпение и хорошее настроение. Хотя Рейган отвергал серьезные изменения в своих планах, его действия свидетельствовали (как и в бытность губернатором Калифорнии) о том, что он далеко не такой несгибаемый идеолог, каким его описывали критики. Когда ему нужны были голоса, он шел на компромисс, чтобы создать двухпартийные коалиции республиканцев и консервативных демократов - "долгоносиков", как называли их критики. О'Нил, который недооценивал его, жаловался одному из избирателей: "Из меня выжимают все дерьмо". Джеймс Райт из Техаса, лидер большинства в Палате представителей, записал в своем дневнике в июне: "Я стою в благоговении... перед политическим мастерством [Рейгана]. Я не уверен, что видел равных ему".9

Упорство президента принесло свои плоды в июле, когда Конгресс принял несколько измененные законопроекты о налогах и бюджете. Рейган подписал оба законопроекта в

13 августа. Налоговый закон, который при окончательном голосовании поддержали сорок восемь членов Палаты представителей-демократов, предусматривал снижение федеральных подоходных налогов на 23 % в течение следующих трех лет. Он снижал верхнюю предельную ставку для физических лиц с 70 до 50 процентов, а также уменьшал ставки в более низких диапазонах. По оценкам администрации, сумма сокращений составит 750 миллиардов долларов - огромная сумма за следующие пять лет. Бюджетный законопроект, а также новые правила, введенные в действие его ставленниками, позволили Рейгану сократить многие из тех внутренних расходов на государственную помощь, продовольственные талоны и другие программы для бедных, за которые он боролся. Рейган также прекратил действие программы занятости времен Картера, Всеобъемлющего закона о трудоустройстве и обучении (CETA), который в 1980 году обеспечил работой около 300 000 человек. В то же время он одобрил вычеркивание около 500 000 имен из списков людей, охваченных программой социального обеспечения по инвалидности.10 Рейган заявил, что сокращения только в бюджетном законопроекте составят около 130 миллиардов долларов в течение следующих трех лет.11

Добившись этих масштабных целей, Рейган значительно повысил значимость консервативных экономических идей, тем самым заставив либералов - как тогда, так и впоследствии - обороняться. Его успехи поразили многих опытных наблюдателей. Репортеры говорили о "рейгановской революции", которую он совершил в фискальной политике. Хедли Донован из Fortune писал, что законы о налогах и бюджете представляли собой "самую грозную внутреннюю инициативу, которую проводил любой президент со времен "Ста дней Франклина Рузвельта"".12 Наконец-то, казалось, у Соединенных Штатов появился президент, способный смазать шестеренки правительства и заставить их вращаться.

Всего через несколько дней после того, как Конгресс принял законопроекты о налогах и бюджете, Рейган предпринял шаг, который обеспечил ему незыблемую репутацию человека, проявляющего твердость под давлением. Когда федеральные служащие, состоявшие в Профессиональной организации авиадиспетчеров (PATCO), пригрозили забастовкой, требуя повышения зарплаты и льгот, он решил не поддаваться их требованиям. Когда они проголосовали за забастовку, он дал им сорок восемь часов, чтобы вернуться на работу или быть уволенными. Многие американцы были потрясены, уверенные, что безопасность полетов рухнет, но Рейган (который был первым в истории американским президентом, возглавлявшим профсоюз, и который получил поддержку PATCO в 1980 году) считал, что такая забастовка была бы незаконной, и держался твердо.

Когда срок истек, он объявил, что 38 процентов бастующих вернулись на работу и что на помощь им придут военные диспетчеры. Десять дней спустя, уволив более 11 000 авиадиспетчеров, он заверил страну, что расписание полетов вернулось на 80 % к нормальному. Его действия разрушили профсоюз и дали понять другим лидерам профсоюзов, что он может быть человеком из стали.

Для либералов и лидеров профсоюзов поведение Рейгана было анафемой. Имперское президентство, жаловались они, вернулось с местью - и с долгосрочными последствиями, поскольку действия Рейгана не только сорвали забастовку, но и еще больше деморализовали организованный труд. После этого количество забастовок в год, которое и так снижалось с максимума начала 1970-х годов, упало до рекордно низкого уровня.13 Некоторые из самых драматичных из них закончились неудачей, в частности, ожесточенная забастовка упаковщиков компании Hormel в Миннесоте в 1985-86 годах. Но президент, предприняв смелые действия в 1981 году, остался глух к жалобам на то, что он стремился подавить профсоюзное движение. Пожалуй, ни один поступок его администрации не продемонстрировал лучше, что Рейган мог быть, а зачастую и был, упрямым человеком с убеждениями. Миллионы консервативных американцев, которые восхищались его мужеством, когда в него стреляли, теперь были как никогда уверены, что у них есть лидер, который стоит за свои убеждения, даже если они были суровыми и в то время могли казаться политически опасными. Его образ последовательного защитника основных идей помогал ему снова и снова отмахиваться от множества критических замечаний, заставляя противников сетовать на то, что он был "тефлоновым президентом" - к нему ничего не прилипало.14

Рейган, получавший огромное удовольствие от жизни, был восхищен ходом