не удастся сбежать. Обещание армии в итоге ничего не дало, хотя резня в Кэмп-Гранте настолько возмутила военных и реформаторов, что состоялся суд над виновными. Никто не был осужден. Армия, не сумев защитить апачей, продолжила вести против них войну. В 1873 году генерал Крук вынудил апачей уйти в резервации, где, несмотря на спорадические вспышки, большинство из них так и осталось.38

Нападение Бейкера и его защита Шериданом опорочили мирное послание Гранта. Такие нападения, оправданные защитой белых женщин и домов белых, ничего не дали для создания индейских домов, а вместо этого убивали индейских женщин и детей. Грант, который всегда был слишком предан своим старым друзьям, поддержал Шеридана, назначив его командиром всей дивизии Миссури, что было вторым по значимости званием в армии после Шермана. Депутат Дэниел Вурхиз из Индианы отметил "любопытное зрелище", когда Грант приветствовал квакеров - "миссионеров Евангелия мира", которых он назначил агентами в некоторых резервациях, - и "генерала Шеридана, запятнанного кровью невинных женщин и детей". Конгресс запретил армейским офицерам получать гражданские назначения. Мотивы конгресса, как обычно, были неоднозначными. Те, кто был потрясен резней и опасался передачи Управления по делам индейцев в ведение Военного министерства, присоединились к конгрессменам, которые не хотели терять ценные патронажные назначения.39

Стремление ввести моногамию и создать нуклеарные семьи на отдельных участках, где мужчина-кормилец обеспечивал жену, которая управляла четко разграниченным домашним пространством, оставалось центральным аспектом политики американских индейцев до конца века. В популярной культуре он уступил место гораздо более яркому образу: индеец как угроза белой семье. Эта тема была старой, но она приобрела новое звучание

С появлением грошовой прессы, романов на десять центов, а к 1880-м годам - шоу Дикого Запада.

Мало кто лучше Уильяма Коди, более известного как Буффало Билл, следил за пульсом народной культуры, и к концу XIX века "Нападение на хижину поселенца" стало, пожалуй, центральным элементом его Дикого Запада. В нем проявился гений Коди в том, что он свел сложную историю американской экспансии к расширению дома до дикого интерьера. Дикий Запад всегда был связан с расовым насилием, мужественностью и домом. Его целевой аудиторией были респектабельные представители среднего класса. Они с удовольствием наблюдали за тем, как белые мужчины защищают дом от "диких" опасностей, чтобы продвигать цивилизацию.40

Под поверхностью Дикий Запад был сложным спектаклем. Троп дикарей, угрожающих домам белых, оказался вполне адаптируемым в Позолоченном веке; в этой роли могли выступать не только индейцы, но и радикально настроенные рабочие и иммигранты.

В шоу Дикого Запада также участвовали иммигранты, которые в 1880-1890-х годах аплодировали защите белого дома, даже когда в популярной прессе их осуждали как опасных дикарей, чья белизна была под вопросом. Нативисты считали иммигрантов угрозой американскому дому, но рабочие и антимонополисты, многие из которых сами были иммигрантами, превратили белый дом в смертоносное оружие против китайских иммигрантов.

Когда китаефобы обвиняли китайцев в неассимилируемости и угрозе обществу свободного труда, доказательства, которые они приводили, вращались вокруг дома. "Домашняя жизнь, как мы ее понимаем и чтим", - говорили они о китайцах, - "им неизвестна". Белые калифорнийцы считали, что практически все китайские женщины в Америке - проститутки, "содержащиеся в рабстве у своего собственного народа для самых низменных целей". И многие из них действительно были принуждены к проституции. Однако гораздо важнее, чем предполагаемые недостатки китайских семей, была их угроза белым семьям: "Они вытесняют наших семейных мужчин с рабочих мест и оставляют их

На одном из кадров этой карикатуры, озаглавленной "Картинка для работодателей" и снабженной надписью "Почему они могут жить на 40 центов в день, а они нет", изображены китайцы в переполненном опиумном притоне, поедающие крыс. На другом кадре изображен американский рабочий, возвращающийся домой к жене и детям. Мораль была ясна: китайцы, у которых нет дома, угрожают домам белых. Из газеты "Пак", 21 августа 1878 года. Библиотека Конгресса США, LC-USZC2-1242.

в нужду и нищету. Они делают из наших мальчиков хулиганов и преступников, а наших девочек доводят до смерти, работая за зарплату, которая для них означает голодную смерть".41

Протестантки основали в Сан-Франциско приюты для китайских проституток, но они столкнулись с сильным противодействием тех, кто хотел не спасать, а изгнать всех китайцев, мужчин и женщин. Теренс Паудерли, глава Рыцарей труда, в обвинении, которое многое говорит о сексуальной активности мальчиков-подростков, заявил, что китайские проститутки заразили венерическими заболеваниями "тысячи мальчиков" от восьми до пятнадцати лет. Эти мальчики, утверждали врачи, впоследствии заражали своих жен, а через них - детей.42

III

Отношение белых к опасности, которую негры, индийцы и китайцы представляли для белого протестантского дома, вытекало из давних расовых установок, но оно также отражало реальную и глубокую тревогу по поводу дома. В конце XIX века дом приравнивался к нуклеарной семье, и если распространенность нуклеарных семей и их существование в идентифицируемых домохозяйствах были мерилом здоровья дома, то дом был повсеместным и процветающим. В конце XIX века примерно в 90 процентах американских семей было двое родителей.43

Однако тревога за дом оставалась ощутимой; она проистекала из трех совершенно разных источников. Одним из них была расовая угроза белому дому со стороны чужаков. Она могла переходить в угрозу со стороны мормонов и католиков. Вторым источником было беспокойство по поводу того, что дети растут только с одним родителем, особенно с женщиной, или вообще без родителей. Последним и самым сложным источником было недовольство мужчин женским доминированием в домашнем пространстве, определявшем викторианский дом, и частичный уход мужчин из этого пространства в мужские убежища - от салуна до братских орденов, таких как масоны и одд-феллоу.

Даже если подавляющее большинство детей проживало в домах с двумя родителями, это все равно оставляло 13 % белых и 30 % черных детей в домах с одним родителем. В течение столетия в домах с одним родителем в три-четыре раза чаще оказывались женщины, чем мужчины. Кроме того, существовали сироты, либо помещенные в детские дома, либо оставленные на произвол судьбы на улице. Такие дети занимали в викторианской художественной литературе гораздо больше места, чем викторианское общество: Том Сойер, Гекльберри Финн и многочисленные герои романов Горацио Алджера были одними из самых известных. Но в обществе, где в 1900 году 20-30 процентов всех детей теряли родителей до пятнадцати лет, остаться сиротой было вполне реальной возможностью. Развод был незначительной причиной отсутствия родителей, стоявшей далеко позади смерти и дезертирства.44

К 1870-м годам в Нью-Йорке тысячи бездомных детей - уличных оборванцев, мальчишек-газетчиков и чистильщиков обуви, и Горацио Алджер был одержим ими как в своей художественной литературе, так и в жизни. До и во время Гражданской войны он стремился стать