пользователей подрос благодаря этому, а это начальство просто обожает. Настолько, что всего полчаса назад его редактор потребовал от Лафина продолжать раскручивать эту историю как можно скорее.

Он как раз продумывал план на ближайшую пару статей, когда дверь его кабинета открылась. Не спросив разрешения, вошедший молодой, лет девятнадцати-двадцати темноволосый парень с короткой стрижкой прошёл и по-хозяйски уселся в кресло прямо напротив Петра.

Столь наглое поведение настолько сильно поразило, что Лафин даже не сразу нашёлся, что сказать. Уж больно вызывающе повёл себя незнакомец.

— Э-э-э… а вы кто? — наконец вспомнил он, что, вообще-то, стоит хоть что-то спросить. Потому что его гость не торопился заводить разговор и просто смотрел на него. Одетый в дорогой деловой костюм, он выглядел как минимум странно.

Так ещё и смотрел на него так, что Петру стало не по себе.

— Я тот, кто, по вашим словам, дал вам вот это, — сказал незнакомец, положив на стол телефон с разблокированным экраном и открытой статьёй, над которой Пётр работал всю ночь, чтобы успеть выпустить её к утреннему прайм-тайму. Самому прибыльному по пользователям моменту времени в ранние часы, когда народ ехал на работу и читал свежие новости в поисках ярких заголовках.

Но все эти мысли пролетели в голове репортёра за какое-то мгновение.

— Не понимаю, о чём вы, — ляпнул Пётр первое, что пришло ему в голову. — Кто вас сюда пустил…

— А это тебя вообще волновать не должно, — холодно произнёс незнакомец. — А вот что должно.

Он достал из внутреннего кармана дорогого пиджака сложенный лист бумаги и, протянув руку, бросил его на стол перед Петром. На бумаге имелся отпечатанный текст и стояло несколько подписей, в том числе и гербовая печать, очень похожая на те, что ставили аристократы.

— Это исковое требование по делу о злонамеренной клевете от моей клиентки, баронессы Изабеллы Димитровой, защите её чести, достоинства и репутации.

Услышав это, Пётр едва не рассмеялся от облегчения. Да, поначалу он испугался, но Розен заранее предупредил его, что всё в порядке и над этим делом работает больше двадцати человек. А в статье ни слова не говорилось о конкретном человеке. Лишь намёк. Так что Пётр не переживал на этот счёт.

— Иск от обвиняемой? — с улыбкой спросил он, немного расслабившись. — И с чего я должен переживать по этому поводу? Она убила человека. В статье указана правда и…

— Решение суда?

— Что?

Заданный вопрос сбил его с толку.

— Я сказал, есть ли у вас решение суда по этому делу, где прямо подтверждается обвинение? — повторил парень, не сводя с него взгляда.

— Её арестовали, — попытался оправдаться Пётр. — И обвинение уже…

— Обвинение, — резко перебил его парень, — всего лишь предположение. Ничего больше. Пока не вынесен приговор, оно не значит ничего. У моей клиентки есть законное право на защиту своего достоинства от таких шакалов, как ты и твоя поганая газетёнка. И она это сделает с нашей помощью. Ах да. Ещё кое-что.

Парень достал из кармана второй листок и положил его в дополнение к первому.

— А это уже иск за клевету от меня лично.

— А кто сказал, что в этой статье о вас есть хоть слово? — с вызовом попробовал отвертелся Лафин, но холодный взгляд едва не заставил его проглотить последние слова.

— Потому что над этим делом работают всего два человека. Я и сын его сиятельства графа Лазарева. И если вы не имели в виду лично меня, то Роман Павлович готов подать такой же иск. Как думаете, при возможностях нашей фирмы и его знатном происхождении какие будут у вас шансы?

Пётр нервно сглотнул. Потому что понимал: шансов у него будет немного. Одного взгляда на бумагу было достаточно, чтобы понять: они пришли к нему лично, а не к «Вестнику». И в исках стояла именно его фамилия как написавшего статью. А значит, это будет его проблема. Руководство издания не станет ставить себя под удар ради одного-единственного репортёра…

— Чего вы хотите? — сипло спросил он.

— Вы удалите статью и выпустите опровержение, в котором очень хорошо распишете, что допустили ошибку и поторопились с выводами, — жёстко произнес парень. — И я рекомендую приложить максимальное количество усилий, чтобы донести до своих читателей мысль, что Изабелла Димитрова невиновна до тех пор, пока её вина не будет доказана судом.

— Редактор не даст мне сделать это! Мы…

— Да мне плевать, — пожал плечами этот парень. — Ты это сделаешь. В противном случае я тебя похороню. Ты одни только судебные издержки будешь выплачивать до конца своих дней. Уж я об этом позабочусь. И ещё. Мне нужно имя того, кто слил тебе эту информацию.

— Нет! — встрепенулся Пётр. — Я не стану раскрывать…

— Он из нашей фирмы? — перебив его задал вопрос незнакомец, пристально рассматривая его.

— Нет, с чего вы…

— «Лазарев и Райновский»?

— Я не буду отвечать на ваши…

— Значит, из фирмы. Простолюдин?

— Да не буду я ничего говорить!

— Значит, нет. Аристократ. Адвокат или… понятно, значит, не он, — сделал вывод по непонятным причинам этот парень, пока Пётр обливался под рубашкой холодным потом.

Он читал его словно открытую книгу.

— Это был кто-то из младших помощников, так? Евгений Розен? Понятно.

Пётр немой рыбой смотрел на этого парня и не знал, что сказать в ответ. Не прошло и полминуты, как он каким-то неведомым образом узнал правильный ответ. Но как⁈

Видимо, получив то, что собирался, парень поднялся из кресла и пошёл к выходу. Но, не дойдя до двери всего пару шагов, обернулся и посмотрел на него таким взглядом, что Пётр вжался в кресло.

— У тебя есть три часа, чтобы выпустить опровержение. Не сделаешь этого — и следующее, что ты получишь, будет повестка в суд. Хорошего дня.

Глава 20

— Давай, ещё один подход.

— Рус, я сейчас сдохну…

— Не сдохнешь. Я сказал ещё один!

— Рус…

— Или признай, что ты поганый слабак и вали нахрен!

У су-у-у-ука…

Сжав зубы и стараясь не обращать внимания на боль, я продолжил отжиматься. Казалось бы, ничего особенного. Нет, ну кого могут напугать простые отжимания?

Могут. Ещё как могут. Особенно если твой наставник собрался с помощью тебя столкнуть планету