— Держись, держись, Радка, ты же вредная, ты же просто так не помрешь! — бормотала ей в ухо Ева и вдруг заорала так, что Радка на мгновение оглохла.

— Да неужто явился наконец-то! Ваше багряное высочество! Не запылился!

Радка с трудом сморгнула тьму, пытаясь увидеть хоть что-то. Рядом с Янкой и впрямь стоял Скарбимеж.

— Янка, прости, родная! Как я мог забыть тебя, я не стою прощения, но я молю тебя о нем. Я всё-всё вспомнил!

— Потом поболтаешь, спасай нашу принцессу и моего племянника, а то видит небо, Скарбош, просить прощения будет некому! — грубо прервала его Ева.

Скарбимеж оглянулся и тотчас оставив найденную супругу, бросился к Радке. И как только его перчатка отчего-то не жестким холодом, а мягким теплом коснулась живота, Радка позволила наконец тьме забрать её в пустоту.

Нет боли, нет сил, ничего нет в этой пустоте, только мысли. И Радка думала. О Тадеуше, который теперь точно увидит мир. О Фабиуше. О том, что она напрасно считала Скарбимежа белоручкой и горделивым павлином, он настоящий целитель и сможет спасти её сына. Остальное стало таким далеким и неважным, словно весь мир взял и сузился до одной яркой точки — рождения её сына.

Пустота выплюнула Радку в тот самый момент, когда заплакал Тадеуш. Тадусь. Маленький синий магик, осторожно принятый Скарбимежом и уже завернутый в одну из самых дорогих простыней в доме Евы.

— Она умерла, да? Умерла! Не молчи, Скарбош! — Ева кричала так громко, что Радка поморщилась. Да еще плечо и щека были мокрыми от слез синей магессы.

— Она жива, успокойся, — Скарбимеж легко подхватил Радку на руки и через мгновение она уже лежала на чем-то мягком. — Просто еще не до конца пришла себя, мне пришлось частично отвести её боль в резервуары и от резкого перепада ощущений она впала в забытье.

Теперь Ева расплакалась еще сильнее. Ей вторил малыш, и если рыдать магессе Радка не собиралась мешать, то плач ребенка заставил её открыть глаза.

— Ну вот, уже лучше, — наклонившейся над ней Скарбимеж не смог сдержать улыбки. — Положить вам сына на живот, госпожа Радослава?

— Тадеуш, его зовут Тадеуш Синий, — прошелестела Радка и протянула руку. Она неловко обхватила малыша, который на теплой груди успокоился и затих.

Радка огляделась.

Пока Скарбимеж продолжал колдовать, иначе и не скажешь! — у неё под юбками, Ева с любопытством вытягивала шею, пытаясь рассмотреть племянника, Янка же стояла чуть дальше, жадно разглядывая мужа. Рядом с ней стоял и тот всадник, которого успела разглядеть Радка ранее. Сейчас она поняла, что всадник прилетел на Янке, а еще — что его лицо было ей очень знакомо.

— Сигрим? — неуверенно произнесла она.

— Это я, госпожа! — лицо всадника озарила неуверенная улыбка, но приближаться он не спешил. — Вы меня помните?

— Конечно, — Радка только сейчас вспомнила, что отправляла этого немолодого уже всадника на поиски Янки, но ничуть не рассчитывала на удачу. И вот он тут, да еще и нашел её подругу!

— Как тебе удалось найти Янку? Никому не удавалось, а тебе удалось!

Сигрим ушами и щеками посинел от смущения, да еще от внимания к своей персоне, даже Скарбимеж ненадолго отвлекся от работы и посмотрел на него. Если бы Рада могла смеяться, она бы рассмеялась, столько ревности было во взгляде багряного принца!

— Я не знаю, — честно признался он. — Я отправился к одним колодцам, потом к другим, но неудачно. И вместо того, чтобы искать еще, я взял воды из колодца и перебрался через пролив, где принялся искать Розу или короля цветочных. Я всем говорил, что хотел бы найти работу всадником, раз потерял свою работу в Яблоневом королевстве. Я говорил всем, что летал на короле, и он не может простить мне это и дать другую службу, и мне верили!

Радка про себя подумала, что это могло быть и недалеко от истины.

— Мне удалось найти госпожу Розу, но обмануть, по-видимому, нет, — продолжал Сигрим. — Она сказала, что хочет проверить мои умения как всадника, ведь у неё есть совсем дикий дракон, к которому боятся подойти другие всадники. И если я справлюсь…

Он подернул плечами и виновато посмотрел на Янку.

— Думаю, вы должны были убить меня, госпожа, — произнес он негромко. — И тогда вернуться вам было бы еще сложнее. Вы давно не были у колодцев, не понимаю, как вы до этого никого не убили.

Янка нахмурилась.

— Я не убиваю людей, хотя могу, — нехотя ответила она. — Руками. Не как дракон. Меня постоянно мучила жажда и хотелось напиться хотя бы крови, но меня что-то удерживало. Постоянно. Ты был не первым, кого ко мне приводили. Однажды я едва не порвала яблоневого магика, но нам обоим повезло. И всё-таки крошечный кусочек меня всё время помнил, кто я на самом деле.

— Я даже знаю, что это за крошечный кусочек, — усмехнулась Ева и сердито добавила. — Нет, я не понимаю, как можно брать и влезать просто повсюду!

Но сердилась она только с виду. Теперь-то Радка поняла, почему Янка никогда не верила её таким искренним и в то же время лживым словам про ненависть. Она завидовала Янке и любила её, как теперь Ева завидует и может даже ненавидит её, но любит ничуть не меньше. Странное ощущение.

— Ох, порази меня молния, — вдруг охнул Сигрим.

Ева оторвала взгляд от племянника и посмотрела наверх, после чего выругалась так витиевато, что Радка открыла рот. Впрочем, благодаря сорванной крыше она даже со своего места могла увидеть то, что привело в такую ярость Еву и ужаснуло Сигрима.

И со стороны моря, и со стороны материка в небе было темно от всадников. И если от моря летели драконы, то от яблоневого королевства неслись пегасы. В глупых Радкиных сказках единороги походили на лошадей с рогом во лбу, а пегасы — на лошадей с крыльями. Что же, с единорогами она уже встречалась, теперь ей пора было увидеть, что и пегасы в воздухе совсем не похожи на сказочных. Чешуйчатое тело еще напоминало лошадиное, но заканчивалось гибким змеиным хвостом, да и морда пегаса была змеиной с острыми ядовитыми клыками. Перепончатые крылья были голыми, что делало пегасов куда более уязвимыми, чем драконы. Но на крыльях