В это время Люй Дун-бинь сделал ход, и Чжунли удовлетворенно воскликнул:

— Отлично! Двину-ка я своего “коня”.

Однако следующий ход Люй Дн-биня неожиданно поставил его противника в такое сложное положение, что тот, так и не успев откусить от персика, в досаде швырнул его назад, через плечо, угодив прямо в крестьянина. А-Гуан успел поймать плод, а Чжунли, оглянувшись, стал извиняться:

— Ой, прости, что я попал в тебя!

— Нет, что вы, это моя вина! Я так хотел понаблюдать за партией, что, увлекшись, подошел слишком близко.

— Молодой человек, если ты не в обиде на меня, то можешь съесть мой персик.

А-Гуан, испытывая сухость во рту, с удовольствием откусил кусочек. А ведь персик-то был необычным, это был известный плод долголетия из сада небожителей, поэтому не удивительно, что тело А-Гуана тут же налилось небывалой силой и энергией. От избытка радости и сил ему захотелось, как мальчишке, зашвырнуть плод как можно дальше. Он уже размахнулся, однако Чжунли остановил его:

— Оставь себе эту половинку персика. Возьми ее домой, и увидишь, что она тебе пригодится.

А-Гуан засунул ее за пояс и продолжал наблюдать за игрой. Он увлекся настолько, что не заметил, как пролетело время, и солнце уже спряталось за горизонт. В ужасе парень понял, что до дома к ночи ему не добраться, потому что находился он от дома очень далеко.

— Не переживай, парень, садись верхом на мой посох, и ты тут же окажешься дома. — Чжунли протянул ему бамбуковую палку.

— Разве это возможно — оседлать палку? — Проговорил А-Гуан удивленно, разглядывая бамбук в своих руках.

Тем не менее, он, подхватив коромысло, встал одной ногой на посох и, не успев поставить и другую, взлетел вверх. Со свистом, как на самокате, пронесся сквозь облака и тут же оказался у себя в деревне. Рот у А-Гуана расползся до ушей: он был очень доволен таким приключением. Очутившись во дворе своего дома, он прислонил удивительный посох к стене дома, чтобы заняться содержимым своих корзин.

Но чудеса, оказывается, еще не закончились. Едва бамбуковый посох коснулся земли, как в его нижней части появились корешки, вцепившиеся в почву, а на верхнем конце стали появляться листочки, один за другим. Надо было видеть лицо А-Гуана, который даже подпрыгнул от неожиданности. Не прошло и минуты, как вокруг бывшего посоха образовалась целая бамбуковая роща, шелестевшая на ветру и дающая приятную прохладу во дворе. Но самым удивительным было то, что все листочки оказались из чистого золота. Они мелодично звенели на ветру, а вокруг них, казалось, вспыхивали звезды, когда лучи заходящего солнца отражались на их поверхности.

От резкого движения удивившегося крестьянина из-за его пояса выпала половинка персика с косточкой. Неожиданно эта половинка, напоминавшая по форме крошечную мисочку, превратилась в большую ступку, полную золотых слитков и драгоценных камней. Тут от увиденного у А-Гуана "отвалилась челюсть" и он, подобно ребенку, положил палец в рот. От ступки исходило невиданное сияние, а у крестьянина подогнулись ноги, и он опустился на землю. Немного придя в себя, он уселся поудобнее и, подперев кулаками щеки и глядя на свое богатство, задумался: "Я привык надеяться лишь на себя, на свой труд, и не могу воспользоваться драгоценностями, пришедшими ко мне таким странным образом. Другое дело — если бы бамбуковая роща была вечнозеленой, я мог бы работать, делая из бамбука посуду, палочки для еды, различную утварь".

Не успел А-Гуан об этом подумать, как золотые листья бамбуковой рощи превратились в зеленые, а волшебная ступка стала обычной, каменной, какие стоят почти во всех крестьянских дворах, подпертые камнями снизу для устойчивости. И из нее выглядывал обыкновенный пестик, а от драгоценностей не осталось и следа. Лицо крестьянина просияло: такие предметы были для него гораздо привычнее. Насыпав в ступку немного зерна, А-Гуан принялся за работу. Но зерна почему-то становилось все больше и больше. Чем дольше он работал пестиком, тем больше риса получал. Вот чудеса-то!

Пришлось делиться рисом с односельчанами, и сделал это он с удовольствием. Выстроилась целая очередь. Досталось не только молодым, старым и детям, но и птицам, и домашним животным, — все были сыты и прозвали это чудо "всегда наполненной ступкой", ибо после того, как А-Гуан раздал рис, его ступка опять оказалась полной. Вокруг бегали довольные гуси, куры, соседские и свои, подбирая упавшие зерна. Не остались голодными и дикие птички.

Однажды А-Гуан, сидевший во дворе на большом камне, почувствовал, как кто-то прикоснулся пальцами сзади к его шее:

— Эй, дядюшка!

А-Гуан оглянулся:

— Ах, это ты, А-Чхун! Давненько не виделись!

Это был тощий юнец, у которого уже показалась жидкая растительность на лице. Этот парень был таким лежебокой, что в деревне ему дали прозвище Ленивые Мощи.

— Дядюшка, а ты разбогател Не расскажешь ли мне, где тебе удалось добыть такую чудесную ступку?

Будучи прямым и честным человеком, А-Гуан рассказал обо всем без утайки своему племяннику. Ленивые Мощи заявил дяде, что он желает "продолжить его дело". С этими словами он подхватил коромысло с корзинами и направился в горы, даже не задумываясь, в чем же конкретно будет заключаться его работа. Ведь на самом деле его волновала лишь встреча с небожителями. Он поднимался все выше и выше, обливаясь с непривычки потом. “Ох, до чего же я устал! И как долго мне еще идти, интересно?” — Подумал он.

В конце концов, он увидел на небольшом плато Люй Дун-биня и Чжунли Цюаня, которые играли в облавные шашки. "Ага, один из них полный, другой — худой, — присмотревшись, подумал Ленивые Мощи. — Видимо, это и есть те бессмертные, о которых говорил дядюшка".

Почувствовав, что сзади кто-то стоит, догадливый Чжунли сразу же сказал:

— Иди сюда, я угощу тебя персиком.

Поймав плод, Ленивые Мощи тут же жадно впился в него, выгрызая большой кусок вместе с косточкой.

— Ого, как грохочет у меня в кишках! — Схватившись за живот, парень притворился, что с ним не все в порядке. — Мне надо срочно домой, прочистить