–Пожалуй.

–Подороге ясозвонился сруководителем, ион дал «добро» наинтервью,– рассказал Феликс, изучая меню.

–Авот этого яточно неожидал,– медленно ответил Владимир.

–Чтояполучу разрешение?

–Чтовы не«забудете» освоём обещании. Япривык, чтоваши коллеги стараются минимизировать общение спрессой.

–Всемои коллеги?

–Большинство.

–Вычасто кним обращаетесь?

–Я– нет, моижурналисты– часто. Имногие жалуются, чтополучают отказ… внекорректной форме.

–Может, запрос был сделан внекорректной форме?

–Чтовы имеете ввиду?

–Одну минуту…– Онизаказали еду, после чего Феликс облокотился наспинку стула инеожиданно спросил:

–Каквы относитесь кдорожной полиции?

–Кгаишникам?– переспросил журналист.

–Раньше их называли так,– подтвердил Вербин.

–Исейчас называют.

–Каквы кним относитесь?– вернулся квопросу Феликс.

–Безобид?– уточнил Владимир.

–Никаких обид.

–Ноявсёравно постараюсь обойтись безнецензурных выражений, мыведь вприличном заведении, вдруг выгонят,– рассмеялся журналист.– Абез нецензурщины ответ получится коротким: плохо.

–Скандалили сними?

–Парураз.

–Из-за чего?

–Что?

–Из-за чего скандалили?– почти равнодушно повторил Феликс.

–Ну…– Владимир неожидал, чтоони заговорят овстречах сдорожной полицией, итеперь пытался вспомнить подробности хотябы одной изних.

–Выбыли пьяны?

–Нет.

–Вынарушили правила?

–Чуть-чуть.

–Превысили скорость?

–Феликс, яуже непомню, вчём было дело, ноони начали доменя докапываться.

–После чего они начали квам докапываться? Выостановились, иони начали грубить?

–Да.

–Нистого, ниссего?

–Да.

–Почему, когда меня останавливают дорожные полицейские, ониненачинают мне грубить?

–Полагаю, ответ очевиден.– Владимир добродушно рассмеялся.– Даженезнаю, почему вы задали этот вопрос.

–Яникогда непредставляюсь ине показываю служебные документы. Дляних ясамый обычный водитель, ноони никогда нехамят мне первыми, представляете? Полагаю, только полагаю, секрет кроется втом, чтояникогда неначинаю их задирать?

–Тоесть ведёте себя послушно?

–Вежливо,– уточнил Феликс.– Аещё японимаю, чтомужики насмене, возможно, ониуже часов восемь, если небольше, работают, чтоони вымотаны, возможно, голодные и, каклюбые люди, могут сорваться.

–Ониобязаны держать себя вруках.

–Ажурналисты обязаны быть честными ибеспристрастными,– пожал плечами Вербин.– Поговорим отом, кто, чтоикому обязан?

–Очём мы вообще сейчас говорим?

–Вконечном итоге, мыговорим отом, какважно слышать друг друга икак сильно помогает вбыту элементарная вежливость. Когда вас останавливает полицейский, этонеявляется покушением наваши конституционные права, эторутинная процедура, из-за которой нет нужды начинать гражданскую войну. Иуж тем более, неследует делить людей натех, ктовформе, иостальных.

Последовала неочень длинная пауза, после чего Владимир обронил:

–Вынеобычный полицейский.

–Просто– полицейский.

–Илитак.

Владимир поковырял вилкой всалате, сделал глоток вина ипоинтересовался:

–Васинтересуют только тайны, связанные сместами силы?

Откровенно говоря, Вербина иэти тайны неособенно интересовали– только каквозможный мотив преступления, однако он понял, чтожурналист хочет сменить тему, иохотно поддержал разговор:

–Есть идругие?

–Иркутск– старый город сбогатой историей,– произнёс Владимир.– Здесь пролегает основной путь наДальний Восток, сюда стремились купцы, мореходы, золотоискатели, авантюристы– куда безних?– такчто деньги вИркутске водились. Агде водятся деньги– тамобязательно появляются тайны.

–Призраки встаринных особняках?– вопрос Вербин задал безиронии, поэтому журналист необиделся.

–Неинтересно?

–Нет.

–Золото Колчака?

–Тоже мимо, какисам Колчак.

–Неинтересуетесь историей?

–Слишком хорошо её знаю.

–Хорошо учились вшколе?

–Читаю книги.

–Выив самом деле необычный полицейский.

Сдругой стороны, врядли обычный полицейский заинтересовалсябы смертью рыбака, умершего намысу Рытом отсердечного приступа. Темболее– находясь вотпуске. Владимир ненарушил данное Феликсу слово, нопроявив обыкновенный, естественный журналистский интерес, выяснил, чтовофициальном заключении свероятностью девяносто процентов будут значиться естественные причины, иотдавал должное Вербину, который упорно ицеленаправленно копал там, гдекопать, пообщему мнению, неимело смысла.

–Хотите, яустрою вам экскурсию поподземному Иркутску?

–Асуществует Иркутск подземный?– оживился Феликс.

ИВладимир понял, что«материальные» исторические артефакты, те, которые можно разглядеть ипощупать, интересуют Вербина намного больше призраков. Имест силы.

–Ещёкакесть!– сэнтузиазмом продолжил журналист.– Унас ведь купеческий город. Агде купцы– тамденьги… итайны. Втом числе, подозреваю, контрабанда.

–Опиумокурильни,– протянул Вербин.

–Возможно,– нестал отрицать Владимир.– Перевалочные пункты длябеглецов скаторги. Ходят слухи, чтосуществует длинный подземный ход, идущий вдоль улицы Урицкого, ещёрассказывают, чтодругой ход вёл кАнгаре издома генерал-губернатора. Говорят, подземелья якобы есть уособняков Файнберга иВторова… Иэто только самые известные… слухи. Ипредположения.

–Тоесть, выих невидели?

–Честно говоря, яи невстречался стеми, ктоих видел,– нестал скрывать Владимир.

–Акакже обещанная экскурсия?

–Мымоглибы пройти поэтим улицам.

–Тоже интересно,– кивнул Вербин.– Ялюблю старые города.

–Этообещание?

–Этовступление квопросу: почему вы решили рассказать мне оних?– сулыбкой произнёс Вербин.

–Выпытаетесь разгадать какую-то загадку,– ответил журналист, глядя полицейскому вглаза.– Причём, судя повашим вопросам идействиям, расследование ведётся нена Байкале, нена мысу Рытом, аздесь. Вотяи набрасываю связанные сИркутском темы изразряда необычных. Ктомуже участники сообщества интересуются нетолько местами силы– городские легенды они тоже неоставляют безвнимания.