Олесь расхаживал перед зрительскими рядами, давая обычные наставления.

— Так, все мобильники выключили? Я прошу — выключить или в авиарежим, а не просто заглушить. У нас тут аппаратура. Все, пожалуйста, выключили, у нас прямой эфир… Просьба — я начинаю аплодировать, все хлопаем. Я кончаю аплодировать — все прекращают. Понятно? Я начинаю аплодировать — все хлопаем, все. Я кончаю — больше не хлопаем. Одно замечание — досвидос. Понятно?

— По-русски орут, как в Москве, — Зина нагнулась и сняла туфли. У нее была примета — всегда снимать туфли перед первым раундом.

— Или в Праге, — усмехнулся Иван, почесывая вспотевшую шею. — Или в Загребе. Или где еще наша не пропадала.

— Везде наша пропадала, — согласилась Зина. — Слушай, а я ведь боюсь.

— Я тоже, — признался Цыплак.

— До эфира три минуты! — сообщил Олесь в микрофон. — Все выключили телефоны?

На студийном экране запрыгала реклама, потом пошла заставка.

— Правила как? Не изменились? — заволновался внезапно Липкин.

— Не должны, — Кандыба закончил с шеей и запустил пальцы в вихры. — Сначала предварительное, потом случайное задание, потом от жюри.

— А в жюри кто? — не отставал Липкин.

— Как обычно. Лука председатель, Свиридин, наверное, будет, Аралов, Пойхе…

— Свиридов же умер давно, — удивилась Шаланда.

— При чем тут Свиридов? Свиридин, критик этот самый…

— Ой, ну да. Нервничаю я что-то.

— Б-б-бом-м-м-м! — раздалось над студией. Все притихли.

Выскочил вертлявый Олесь, раскланялся и запел-задвигался, представляя тех и этих — исполняя обычный номер ведущего перед аудиторией. Аудитория реагировала правильно, когда надо — хлопала, когда не надо — молкла.

— Смотри, — шепнула Зина Цыплаку, — Семитский в комиссии.

— Странно, — удивился Цыплак. — Раньше не ездил.

Раздалось новое «б-б-бом-м-м-м».

— Тестовое задание! — объявил Олесь. — Внимание на экран!

Появилось изображение: старая фотография, велосипедистка в пышной юбке, оседлавшая велосипед с огромным передним колесом, лихо скатывается с горы. Вуалетка взлетела наверх и развевалась, как маленькое знамя.

— Внимание, задание! — Олесь сделал небольшую интригующую паузу. — Докажите, что эта фотография сделана пришельцем из будущего. Минута на обсуждение!

На сей раз вместо «бом-м-м» прозвучало «дзынь», и сразу же за этим Липкин поднял руку.

— Досрочный ответ? — Дэвов вопросительно приподнял бархатную бровь.

— Ну, — Липкин кашлянул, выпил воды из стакана. — Подобная конструкция — так называемый «пенни-фартинг», большеколесный велосипед. Они были популярны в восемьсот восьмидесятых годах, к началу двадцатого века его вытеснил безопасный велосипед с цепной передачей. Значит, снимок сделан в девяностые. Но в то время выдержка фотопластин требовала как минимум секунды. То есть динамичные снимки делать было нельзя. Дама скатывается с горки с приличной скоростью. Вуалетка не могла бы выйти такой четкой. Да и вообще все изображение было бы смазанным. Значит, снимок был сделан более современным аппаратом. Вот, собственно, — закончил он.

Олесь обернулся к залу и хлопнул в ладоши. Зал ответил вялыми шлепками.

— Ладно, квалификационную секцию прошли. Но это так, затравочка. Теперь будет посложнее, — пообещал Олесь. — Первое задание.

Заиграла песенка, заскакала козочка.

— Что-то мне стремновато, — шепнула Зина.

Взревела труба, и козочка остановилась. Золотое копытце было занесено над розовым конвертом с надписью на русском.

Олесь схватил конверт, разорвал наискось и отрепетированным жестом скомкал и бросил ошметки куда-то в темноту, из-под взгляда камер.

— Интересно, очень интересно, — обнадежил он. — Итак, пишет нам хороший человек из Иркутска, член фан-клуба любителей фантастики…

Зина прикусила нижнюю губу, чтобы не отвлекаться на ненужную информацию. Она хорошо знала, что лишние сведения в такой момент сбивают с толку, так как мешаются с важными — ты думаешь над заданием, а у тебя в голове, как неприбранный мусор, болтается, что его прислала какая-нибудь Марь-Иванна из Владикавказа.

— Итак, задание! Дана первая фраза рассказа: «Сергей Владимирович достал из холодильника чайник и положил туда кошелек». Обосновать действия героя. Жанры — реализм, сайнс-фикшн, никакой магии. Три минуты на размышление! Время пошло!

— Главгерой — математик, — тут же предложил Цыплак. — Занимается… ну, скажем, теорией категорий. Аутист, внешний мир воспринимает через абстракции. Кладет все небольшие предметы в холодильник. От еды до кошелька. Потому что помнит, что какие-то вещи надо класть в холодильник, но не помнит какие… Я примерно такого человека лично знаю, — добавил он, видя, что идея не вызвала энтузиазма.

— Да фигня, — вступил Кандыба, — просто холодильник не работает и используется как шкафчик. Потому что закрывается плотно, с прокладкой. А это важно, потому что там полно насекомых. Муравьи, например, они все грызут. Где-нибудь в Африке… или в Южной Америке. В Бразилии есть муравьи очень противные…

— С реализмом понятно, давайте фантастику, что ли, — вступил Липкин.

— Телепортация, — сказала Зина. — Через супер-пупер-пространство. Которое стабильно только при температурах меньше минус пяти. Поэтому телепортацию можно производить только через холодильники. Используются для мелких покупок. Герой купил чайник и расплачивается.

— Весь кошелек кладет? И почему кошелек? — не понял Кандыба.

— Кредитка при телепортации портится. Размагничивается, — нашлась Зина. — А кошелек именной, на нем имя владельца, внутри — номер заказа.

— Годно, — оценил Липкин. — И что расплачивается — хороший ход. Но мы пойдем другим путем. — Он достал огромный носовой платок и шумно высморкался на камеру. Зрители предсказуемо зашумели.

— Пардоньте, у меня хронический насморк, — прокомментировал Марек. — Ну мы таки готовы.

Зал затих.

— Главный герой сдает холодильник нелегальному мигранту из Европы, — начал он и сделал паузу. — То есть с Европы. Это спутник Юпитера. У них там своя цивилизация, довольно развитая, вот только сейчас — экономический кризис и перенаселенность. Ростом они примерно полметра, но очень сильные. И крепкие. Могут работать при температурах от минус ста пятидесяти до плюс ста по Цельсию. Но жить постоянно — отдыхать, спать и так далее — они могут, только если ниже нуля, иначе перегреваются. Не любят яркий свет, поэтому работают в основном по ночам. Завоз их с Европы ограничен, зато полно нелегалов, которые за все берутся — и на стройках шарашат, и улицы чистят, и все такое… В общем, герой сдает европейцу холодильник. Кошелек он туда положил, чтобы мигрант, когда вернется, заплатил за постой.

— А чайник что там делал? — заинтересовался Олесь.

— Ну а как же? Чай он там у себя в холодильнике пьет. «Липтон» со льдом, — объяснил Липкин.

Зал зашумел — упоминание конкретных торговых марок могло пойти за продакт-плейсмент. Олесь нахмурился.

— Почему «Липтон»? Обоснуйте сюжетно.

— А разве он не для инопланетян выпускается? — поинтересовался Липкин. — Люди же такое пить не могут?

Из зала раздались смешки и свист.

Довольный Олесь сделал движение руками — тише, дескать, тише.

— Ну что, — сообщил он через минуту, сверившись с планшетом, — зрителям нравится. Шестьдесят девять процентов говорят, что вы с задачей справились. Будем