знал, чьих рук дело этот взрыв. Однако он не собирался делиться с полицейскими своими соображениями: он должен разобраться со всем сам, и никто – никто не должен ни о чем пронюхать! Ему только на руку, чтобы служители закона связали неудавшееся покушение с политическими мотивами – таким образом Светлогоров мог рассчитывать на некоторый рост популярности, что перед самыми выборами отнюдь не лишнее.

С момента покушения прошли сутки, но мандраж Рудольфа не проходил. Он напускал на себя сосредоточенный вид во время посещения мероприятий, на совещаниях, а после обеда – давая запланированное интервью, но мысли его занимало другое. Узнав о покушении, ушлая репортерша изменила вопросы, и большинство из них оказались так или иначе связаны с происшедшим. Рудольфу удалось элегантно вывернуться, туманно намекнув, что покушение связано с его политической карьерой, и все шло неплохо, пока девица вдруг не спросила о том, чего он не ожидал.

– По городу ходят упорные слухи, что ваша жена оставила вас, – сказала она, пихая Рудольфу под нос какую-то бульварную газетенку, на развороте которой красовалась фотография Регины, закутанной в шерстяной платок и шубу. – Говорят, вы избили ее, – продолжала журналистка, не обращая внимания на знаки со стороны пресс-секретаря Светлогорова, схватившейся за голову.

Если бы передача шла не в прямом эфире, Рудольф собственноручно свернул бы девке ее цыплячью шейку, но в данных обстоятельствах он не мог этого сделать. Рудольф пробормотал в ответ нечто нечленораздельное, чем доставил немалое удовольствие ведущей. Однако сейчас его волновали куда более серьезные проблемы, нежели его идиотка-женушка!

Виктор Арбенин – вот с кем нужно было разобраться в первую голову: чертов мазила увел у него двух баб, жену и возможную любовницу! И дело тут не в какой-то там мифической любви – Рудольфу не было знакомо это чувство и он никогда не понимал, чего это все так с ним носятся. Он знал страсть, похоть, вожделение, но, самое главное, он не привык никому отдавать то, что считал своей собственностью. Регина принадлежала ему, и Наташу ждала та же участь, если бы не вмешался проклятый Арбенин – эта дура просто не поняла, как много теряет! Она могла иметь все, чего ни пожелает, – бабки, машины, отдых на океанских островах, но нет, она выбрала художника! «Должно быть, он чертовски силен по мужской части», – размышлял Светлогоров, и в глубине его души зарождалось некое подобие уважения. И как это у Арбенина хватает смелости (или глупости?) противостоять такой личности, как Рудольф?!

Однако художника он, пожалуй, оставит на закуску: сейчас следует позаботиться о собственной безопасности. После взрыва автомобиля и гибели водителя Рудольф впервые осознал, насколько все это серьезно! Он-то по наивности полагал, что дело ограничится банальным шантажом и что разобраться с этим он сможет в любой удобный для него момент – ан нет, ему наступают на пятки… Вернее – на горло!

Светлогоров извлек из кармана скомканный листок бумаги и заново, уже в который раз, пробежал глазами короткий текст.

– Ну-ну, – усмехнулся он про себя. – Поглядим, чья возьмет!

Зазвонил телефон. Сорвав трубку, Рудольф довольно долго слушал того, кто находился на другом конце, и на лице его при этом расцветала довольная улыбка, больше напоминающая оскал стаффордширского терьера, а в глазах разгорался азартный блеск.

– Отлично! – сказал он, когда человек в трубке замолчал. – С меня магарыч!

Ай да Наташа… Рудольф не ожидал подобного расклада, но снимал шляпу перед девахой: так ловко провести весь этот, мать его, бомонд! Да что там – бомонд, – он сам, Рудольф Светлогоров, считающий себя знатоком женской души (вещи в действительности не существующей, но многократно воспетой всякими там романтиками), повелся на маленькую хитрую шлюшку! И как он так легко попался на ее удочку? Он, стреляный воробей, даже не пробил ее по своим каналам, купившись на всю эту шелуху: дорогие шмотки, машина, квартира, хорошие манеры – все говорило о принадлежности девицы к его классу! Да ей медаль надо выдать за такое отличное представление, честное слово! Что ж, он, пожалуй, выскажет ей свое восхищение перед тем, как закопать… Интересно, сколько она берет за час? Уж он раздраконит эту шелудивую кошку, корчащую из себя великосветскую даму, и постарается, чтобы последние часы стали для нее самыми запоминающимися из всей ее жалкой и такой короткой жизни!

* * *

Фисуненко корпел над отчетом. Он ненавидел заполнять бумажки, но начальственная должность предполагала канцелярскую работу. Самым неприятным было то, что вечером предстояло идти на разбор полетов, а в деле Туманова не имелось пока никаких внятных зацепок! Квартира, где убили режиссера, расположена в старом доме, камер наблюдения поблизости нет, свидетелей – тоже. Что, убийца – человек-невидимка?! Начальство неустанно теребило майора: погиб известный человек, столичная знаменитость, а следствие топчется на месте!

Арбенин отрицал все, кроме знакомства с Натальей Коробицыной. Да, он выдавал ее за свою кузину, чтобы ввести ее в артистическое общество. Зачем? Мечтал стать творцом нового имени. Знал ли Арбенин, что Наташа проститутка? Разумеется, ведь он лично забрал ее с трассы! С какой целью? Просто потому, что она удивительно напоминала типаж, который требовался Ипполиту Туманову для фильма. А еще художник сказал, что испытывал ни с чем не сравнимое удовольствие, видя, как светские львы и львицы вьются вокруг никому не известной девчонки лишь потому, что пущен слух о ее богатстве и участии в проекте Туманова. Евгений видел, как губы Арбенина кривятся в презрительной гримасе, и понимал, что художник по какой-то причине ненавидит все связанное с шоу-бизнесом, хотя и сам в какой-то степени к нему принадлежит. Что ж, Фисуненко не психиатр, чтобы решать его проблемы! Пока что Арбенина не в чем обвинить: никто не видел его поблизости от дома режиссера, да и алиби у него железное – не подкопаешься! Что же касается истории с преображением Коробицыной, то преступный умысел у Арбенина отсутствовал, так что привлекать его не за что – пусть сам разбирается с бомондом, которому вряд ли понравится, что его так долго водили за нос!

Но утреннее покушение на заместителя губернатора многое меняло. Конечно, Виктор не мог лично в нем участвовать, но разве для человека с деньгами существуют подобные проблемы? Единственной ниточкой, связывающей Арбенина со Светлогоровым, являлся бессвязный, эмоциональный и абсолютно неправдоподобный рассказ Анатолия Лапикова. Наталья Коробицына, утверждающая, что влюбленный в нее парень готов на любые измышления, чтобы навредить ее покровителю, сводила эту историю к полному абсурду!

– Товарищ майор, – распахивая дверь, растерянно сообщил дежурный, – к вам тут, э… делегация!

– Что за делегация? –