Шрифт:
Закладка:
Глава 18
Евгений задумчиво разглядывал молодого темноволосого мужчину, сидящего напротив: за всю свою пятнадцатилетнюю карьеру в органах он, пожалуй, видел такой взгляд всего пару раз – так смотрит человек, который либо и в самом деле ничего не боится, либо мастерски притворяется, что ему все безразлично.
Арбенин сидел с совершенно прямой спиной, скрестив руки на груди, а на лице его читалось равнодушие к происходящему. Длинная театральная пауза Фисуненко, которой удостаивались все подозреваемые перед началом допроса, похоже, не произвела на Арбенина сколько-нибудь заметного впечатления. Единственным, что, возможно, выдавало волнение, была необычная бледность тонкого лица подозреваемого. Можно ли считать это доказательством вины?
– Вы знаете, зачем вас пригласили? – спросил Евгений, понимая, что пауза затянулась.
– Понятия не имею, – пожал плечами художник.
«Надо же, – подумал майор, – у баб наверняка крышу сносит от этого взгляда, но только я-то не Мальвина какая-нибудь!»
– Вам знакомо имя Ипполита Туманова? – задал следующий вопрос Фисуненко.
– Как и всякому грамотному человеку, – все так же неэмоционально отвечал Арбенин.
– То есть вы отрицаете личное знакомство с ним?
– Вовсе нет, просто нас нельзя назвать друзьями – так, встречались на тусовках.
– Выходит, у вас не было причин убивать Туманова?
Евгений считал Арбенина бледным до того, как задал этот вопрос, а теперь краски и вовсе покинули лицо художника, и майору показалось, что он сейчас рухнет со стула.
– Вы здоровы? – с тревогой спросил майор, приподнимаясь; не хватало еще, чтобы в его кабинете грохнулся в обморок знаменитый художник – скажут, что он применяет пытки!
Арбенин сглотнул и кивнул головой.
– Туманов… убит? – проскрежетал он – казалось, в его горле застрял репейник.
– А вы об этом впервые слышите?
Либо Арбенин достоин театральной премии за актерский талант, либо он и в самом деле не имеет отношения к убийству… Неужели Анатолий Лапиков сочинил всю эту историю про месть, чтобы вызволить девчонку из лап «злого следака»?
* * *
Антон, кряхтя, вылез из постели. Даже в темноте он видел, что простыни и пододеяльник отнюдь не первой свежести, но в тот момент, когда он падал на них вечером с пьяной девицей, его это беспокоило меньше всего! Сейчас же парень ощутил, как к горлу подступает тошнота. С трудом подавив рвотный позыв, Антон посмотрел на девушку, мирно посапывающую в кровати. Она уже не казалась ему привлекательной, с остатками косметики на лице, нечистой кожей и толстой ляжкой, торчащей из-под одеяла – да любая, самая страшненькая девчонка из его труппы краше этой выдры!
Антон поднял с пола джинсы и свитер и направился в ванную. Там он включил душ на полную мощность и встал под обжигающе холодную струю. Первые капли заставили его застонать, но тело быстро привыкло к холоду, и хмель начал постепенно улетучиваться из гудящей головы. К Антону возвращалось ощущение реальности.
Он все-таки сделал это – не сломался, довел дело до конца! Больше не нужно притворяться, что он без ума от Ольги, этого пыльного мешка с деньгами, не надо играть роль преданной комнатной собачки, которую она ему отвела – старая корова свое получила! «Худей ты, не худей, а коровой и осталась», – злорадно думал Антон, вспоминая, как мучилась Ольга, пытаясь не набрать лишних килограммов. Каждый божий день она вскакивала на весы и сокрушалась, когда они показывали на триста или четыреста граммов больше, чем вчера. Обедая в ресторане, она заказывала овощной салат, но Антон прекрасно знал о ночных вылазках любовницы, когда она, думая, что он крепко спит, потрошила холодильник!
Парень с удовольствием провел ладонью по плоскому животу, на котором рельефно вырисовывались мускулы. Улыбнувшись самому себе в зеркале, он обернул вокруг бедер банное полотенце и вышел. Неторопливо одевшись, молодой человек, насвистывая, покинул квартиру своей случайной знакомой. Оказавшись на улице, он тут же забыл о маленьком ночном приключении и, задрав голову, взглянул в светлеющее небо. Впервые за долгое время на нем виднелись тусклые звезды, постепенно исчезающие, растворяющиеся в серовато-желтых отблесках зари.
Он свободен! Может, заняться этой теткой, подружкой Ольги… как, бишь, ее зовут? Она, конечно, такая же старая кляча, но в ней гораздо больше класса и стиля! Как бы ни старалась Ольга, никакие меха и драгоценности не могли прикрыть ее плебейской сущности. Подруга же – другое дело: эта дамочка стоит десятерых таких, как Ольга, и с ее помощью Антон сможет добиться большего, нежели дрыгать ногами в своем ансамбле… Если только его не разоблачат. Однако это будет нелегко: уж Антон постарался, чтобы комар носа не подточил… «Тебе ничего не нужно, милая? Чай не холодный? Ножки не замерзли…» – тьфу!
Поморщившись, он зашагал к месту, где была припаркована его новенькая, оплаченная Ольгой машина.
* * *
Весь день Рудольф Светлогоров вздрагивал и оглядывался, боясь обнаружить чью-то тень, следующую за ним по пятам. Когда прогремел взрыв, вице-губернатор не дошел до своей служебной машины всего нескольких десятков метров, а ведь он мог в это время находиться в салоне! И Рудольф, несомненно, оказался бы там, если бы не задержался из-за очередного анонимного письма. Он уже направлялся к двери, когда заметил среди вороха бумаг, оставленных секретаршей на столе, знакомого вида большой конверт. Злость, переполнявшая Светлогорова, с тех пор как он узнал о предательстве Наташи, вырвалась наружу: он сгреб письмо и направился к выходу, на ходу разрывая конверт, не заботясь о том, что может повредить его содержимое. Строчки прыгали перед глазами, пока он почти бегом направлялся к автомобилю… А потом раздался взрыв. Он был вовсе не таким, как показывают в кино – гораздо тише и далеко не таким зрелищным. И тем не менее смертельным! При виде пылающей машины, из-под капота которой валил черный дым, Светлогорову показалось, что его сердце пропустило пару ударов.
Потом была долгая беседа с прибывшим на место происшествия нарядом полиции, вопросы о том, не желал ли кто-нибудь отомстить вице-губернатору, всплыла даже тема терроризма, но только Рудольф
