– Да мне лично без разницы, – парировала Гребнева. – Просто пните уже этого гада, он меня нервирует!

Я не успел внятно ответить, потому что оставшиеся пять котов пошли в атаку по приказу серого.

– Аря-ря-а!

Мне ничего не оставалось, кроме как толкнуть ногой аппарат для варки кофе, рассыпав раскалённый песок, и мурлыки отступили, с воем дуя на обожжённые лапки.

– Вы трупы, – покачал головой толстун, но в этот пиковый момент в дверях вдруг показался ещё один кот. Тощий, чёрный, с горящими глазами, больше ничего не боящийся и вставший на нашу защиту!

Бой того самого, вечно голодного котика, которого кормили мы с Диней, был яростен и страшен. Черныш оказался очень ловким и уходил от самых коварных ударов. Хотя любая, даже маленькая случайная царапинка грозила ему смертью. Серый толстяк носился за ним как баскетбольный мяч, подпрыгивая и нападая со всех сторон одновременно.

Всё кончилось, когда мы с очухавшимся Денисычем, вытянув шеи, подбадривали чёрного кота. То есть на самом интересном месте…

– Нам пора домой, – объявила крутая специалистка по росписи греческих ваз, подняв над головой столик и опуская его на обалдевшего серого толстяка. Нахала расплющило в коврик!

Мы замерли, не зная, что сказать и как реагировать.

– Друзья мои! – на пороге возник смущённый и раскрасневшийся Земнов. – Как я рад видеть вас во здравии и в порядке! А мне тут пришлось немного развлечь публику, местные шутники считали свои задания неисполнимыми для человека. Пришлось их разочаровать.

Мы, все трое, молча обнялись с ним, горячим и потным, после чего вышли к морю. Я по привычке, на всякий случай, пытался оставить чаевые, но меня хлопнули по рукам: сами виноваты, нефиг пускать злобных котов в приличное заведение. Согласен.

Только я всё ещё не мог понять слова того серого толстяка: «Пусть отдаст, что украл!» Это он кому? Я ничего не крал, хотя да, искушение было, а маленькие перлы того же Ивана Павловича Похитонова отлично уместилась бы за пазуху. Наш знаток всех древних языков тем более не мог ничего скоммуниздить, он же валялся пьяный, когда я его оставил, и был таким же, когда я вернулся. О чём тогда речь?

– А я выиграл восемь призов! Там даже были два сотовых телефона, но я раздал всё детям. Вы же не против?

– Герман, мы тя люб-бим, чо бы ты ни творил, сук-к… – торжественно стукнув себя кулаком в тощую грудь, объявил Денисыч. И мы с Гребневой его поддержали. Пусть так и будет, чего нам делить…

Мы дружно вышли на улицу. Героический чёрный котик прощально махал нам лапкой. Надеюсь, теперь у него всё будет хорошо. А нас призывали требовательным лаем в соседнее кафе в отдельный кабинет два высоких добермана, те самые, что пуськи, няшки и ангелочки. Поскольку особых вариантов, куда пойти, не было, мы двинулись в указанном направлении, где в полуподвальном кафе Мила Эдуардовна вкушала греческий салат.

Так же, как и наша Афродита Таврическая, она причисляла себя к вегетарианкам. Но, разумеется, её доберманы питались иначе. Пёсиков не заставишь жрать капустные котлеты вместо мозговой косточки. И я их прекрасно понимаю! Как там говорили древние греки: Gaudeamus igitur![18]

– Угощайтесь, обед за мой счёт, – сестра нашего (или, в моём случае, бывшего) директора заняла отдельный зал для деловых встреч. – Здесь средиземноморское меню и готовят очень неплохо. Герман, рекомендую говяжьи стейки. Светлана, мидии в сливочном соусе. Александр, свиные рулеты на гриле. Диня… ну, что посоветовать… а, здесь можно со своим вином без пробкового сбора!

И, несмотря на то что сказано всё это было без малейшего приказного тона, мы все дружно кивнули, подтверждая заказ молоденькой официантке. Пока икающий знаток древних языков разливал густое бордовое вино по хрустальным бокалам, я давал подробный отчёт своей новой работодательнице. Хотя вроде бы она и так всё знала.

Шевроны, рисунки, тиснение на ремнях и куртках, пряжки с изображением гидры были достаточно известны не только в байкерской среде. Мало ли кого и чего они там изображают, лично я видел в брутальном рокерском магазинчике в Москве даже Губку Боба Квадратные Штаны на пряжках! Представляете себе крутого бородатого байкера, джинсы которого поддерживает ремень с оптимистичной мордочкой квадратной жёлтой губки? Милота-а…

Но, оказывается, именно такой вот рисунок гидры в точности копировал элемент древнегреческой чёрнофигурной росписи, а, по словам Гребневой, подобное детальное изображение вполне могло являться частью некоего культа. И ей можно верить, она жёсткий специалист в своей теме.

В общем, интерпретируя один из подвигов Геракла, определённые силы решили создать секту «Гидра» в ряде греческих полисов в Египте, Иудее и Персии. Их адепты устраивали акции запугивания и террора, никогда не отступая и не убегая с места преступления. Они принимали мученическую смерть в полном убеждении, что на месте одной отрубленной головы вырастают две.

Правительства и цари в конце концов объединились, в буквальном смысле выжигая ряды сектантов. Те ушли в подполье, о них не слышали тысячелетия, и вот…

– Кто-то нашёл эту золу и вдохнул в неё жизнь, – закончила Мила, постукивая вилкой по краю пустой тарелки. – Мой братец считает, что это Раймонд Мидаускас. И мы бы давно с ним разобрались, будь это правдой. Но спираль закручена сильнее, чем нам представлялось. За этим тусклым типом стоят иные силы. Он думает, что управляет ими, они уверены, что управляют им. Но мне кажется, что ими всеми играет третья сторона.

– Прямо-таки какой-то шпионский детектив, – хмыкнув, пошутил я.

Все ответили мне совершенно серьёзными взглядами без малейших намёков на улыбку. Даже доберманы. Хотя уж эти-то обожают улыбаться и строить рожи.

– Да, тот говорящий кот утверждал, будто бы я или Денисыч что-то у кого-то украли. Я понимаю, что говорю сейчас голимый бред, но вдруг это важно…

– Если вы разговаривали с котом или котами, то не затруднит ли вас побеседовать и с моими пёсиками? – Мила Эдуардовна, кажется, изо всех сил сдерживалась, чтоб не прыснуть со смеху. – Мерзавцы никак не хотят признаваться, куда исчезла нарезка испанской колбасы из холодильника! Может, вам удастся их разговорить?

– Ничего не могу сказать о вашей колбасе, но то, что тот серый котяра разговаривал, видели и слышали мы все!

– Меня там не было, – виновато пожал плечами великан Земнов.

– Зема, я ж… пьянючий б-был, н-чо ни помню! Но типа я з-за т-ебя!

– Александр, хотите я вас просто поцелую? – предложила Гребнева, и в глазах её читалось явное сострадание к больному товарищу.

Ну, как хотите, а я видел то, что видел! И слышал то, что