Я сжала губы.

- Поздно.

Отец побледнел, и я испугалась, что у него сейчас сердце остановится или что-нибудь ещё случится, и торопливо добавила:

- Не в этом смысле! Эймери порядочный, а я не дура. Папа, мне крайне неприятен этот разговор и твоё недоверие.

- Мне тоже. Ну, так где ты провела сегодняшнюю ночь?

- Ничего... предосудительного не было, я клянусь тебе.

...почти ничего.

- Ты мне не веришь?!

- Верю. Очень хочу верить. Но даже если так... Рано или поздно Армаль обо всем узнает. Слухи пойдут. Да у тебя на лице всё написано! Семейство Гийомов устроит скандал на всю Айвану. Хортенс, никто не будет проводить целительское... освидетельствование. Репутация девушки тоньше папиросной бумаги!

- Папа, - я взяла его за руку, и он вздрогнул – уже очень давно мы с ним вот так не держались за руки. – Папа, что мне делать?

Никому я не могла задать этого вопроса, а сама не знала ответа. И отец уж точно не был тем человеком, с которым надо было советоваться, но...

- Сегодня ночью ничего не было, - торопливо добавила я. - Я ночевала у подруги, которая собирается бросить КИЛ, уговаривала её остаться, - надеюсь, отец поверит. – Её зовут Делайн Савель, можешь спросить о ней у директрисы, если не веришь мне. А Эймери... Папа, он всё понимает. Он уверен, что умрёт через два месяца и не борется за свою жизнь. Я не знаю, как мне быть. Я… я не хочу выходить замуж за Армаля, я его не люблю нисколько, он... он же как фарфоровая кукла! А Эймери... настоящий. Я его как тогда увидела, в девять лет, больше ни на кого с тех пор смотреть не могла. Ты двадцать лет женат на маме, но ты же её не любишь. Я так не хочу.

Ужасно стыдно, но мне так нужен взгляд со стороны… совет. Хоть чей-то совет!

- Хортенс, - отец погладил меня по руке. - Ты его не знаешь. И Армаля толком не знаешь, дай ему шанс. Поверь мне, он сегодня так волновался... Заинтересоваться этим мальчиком, сыном Амарет – всё равно что влюбиться в героя книги. Ты его выдумала. Романтизировала его скверный дар, его особенность, его избранность, его скорую смерть, вот и всё! Это так драматично, но это всё неправда, Хортенс. Ты всегда была фантазёркой, а тут такое поле для фантазий. И мне больно и невыносимо думать, что он мог воспользоваться наивностью и пылкостью моей девочки, урод...

- Папа! - затрясла я головой. – Мы с ним не спали, я всё ещё кондиционный товар на рынке невест. Меня ещё можно дорого продать, ой, прости, пристроить. И так оно и будет!

...не по моей воле, но об этом тебе знать необязательно.

Отец встал. Посмотрел на меня с жалостью – и мне не понравился этот взгляд.

- Я тебя услышал. Возможно, я действительно перегнул палку со своими подозрениями и страхами, хотя... Ладно, это действительно неприятный разговор, давай его закончим. Тебя же пригласили к Айрилям? Нас с Маристой тоже, так что увидимся в следующие выходные. И чтобы ты знала, после той нашей встречи у Лурдовского ущелья два года назад... - я закусила губу, но взгляда не отвела, - я выполнил просьбу твоего "настоящего" Эймери. Обеспечил ему регулярные встречи с девушками лёгкого поведения для удовлетворения его мужских, как он выразился, желаний – стоило это не дёшево, но и платил не я. Просто информация к размышлению – если он не спешит тобой воспользоваться, то вовсе не из-за благородства, а потому, что у него есть кем тебя заменить, не создавая себе проблем.

Надеюсь, ты будешь благоразумной, Хортенс.

Глава 25. Ну и что?!

Неделя промчалась быстро, и однажды, вынырнув из моря пыльных папок, я вдруг поняла, что уже седьмое апреля, пятница, и уже завтра в одном из лучших флоттервильских ресторанов мы будем отмечать помолвку Аннет.

А ещё я очень остро, болезненно осознала, что стала на целых пять дней ближе к роковому лету.

С того самого понедельника, как я неожиданно для себя призналась Эймери, мы больше с ним не разговаривали и не встречались – занятия по лайгону я малодушно прогуляла, а он сам инициативы не проявлял. Ну и пусть завалю экзамены, пусть он продолжает расследование без меня... пусть! В освободившееся время я отрабатывала свой выпускной образцово-показательный артефакт, на который последний месяц обращала преступно мало внимания. Надо признать, что с появлением Эймери в КИЛ мне стало совсем не до учебы.

Пару раз мы виделись с Армалем после занятий и общались очень мило, он даже поцеловал меня в щёку при расставании в последний раз. Директриса нещадно, но ожидаемо грузила архивами, справками, прочей бумажной работой и дежурствами, Дик ежедневно передавал отчёты о жизни усыновлённого крысюка, которого они с Лаженом откармливали, старательно прятали от соседей по комнате и упорно лечили народными средствами – Дик в надежде на свидание, а Лажен то ли из дружеской солидарности с другом, то ли в память о Делайн. Не выдержав мук совести, я всё-таки написала Дику о том, что Аннет помолвлена с другим, и получила короткое ответное послание полностью в его духе:

"Ну и что?"

Ну и что, именно. Лучше и не скажешь. Ну и что, что пропасть между вами глубиной с Сапскую океаническую расщелину. Ну и что, что она тебя терпеть не может и уже приняла помолвочный браслет от другого. Подумаешь!

Ты попытался, сделал всё, что мог. Ты будешь жить дальше. Пусть с болью внутри, но без сожалений и ненависти к себе самому и своему бездействию, сжигающих тебя изнутри.

Я напомнила Армалю о Карэйне – и получила вполне точную дату нашей деловой встречи: пятница следующей недели, четырнадцатое апреля. Возможно, Эймери опять заартачится – пусть! Настаивать я не буду, хочет умирать тихо и гордо – пожалуйста.

Ну и что!

***

Ноэль то и дело поглядывала на меня сквозь ресницы и угощала какими-то напитками, обжигающе-горячими, но с весенними вкусами трав и лёгкими цитрусовыми нотками.

Леа...

Леа подошла ко мне вечером в пятницу, накануне ожидаемой узко-семейной вечеринки и невозмутимо сказала:

- Не в моих правилах нарушать данные себе обещания, но ради тебя я готова. Нет сил смотреть, как ты изводишься, а ведь