— Никогда не сдавайся, Наруто.

Наруто через силу улыбнулся, поднял руку и прикоснулся ко лбу, словно дед вновь ткнул туда пальцем.

И всё же...

— Вижу, ты смог справиться с техникой.

Наруто вздрогнул. Он так погрузился в себя, что совсем не почувствовал его приближение.

— Дед. — Он наконец смог себя пересилить и обернулся. — Почему они нас ненавидят?

Глава 21

Когда к нему прибыл Шисуи с донесением, Данзо как раз отдал последние распоряжения по поводу поиска Момочи Забузы в стране Волн. По последним сведениям, именно там видели человека, похожего на беглого нукенина. Если это так, то Забуза сильно рисковал, прячась так близко в Киригакуре. С другой стороны, порой легче скрываться у всех на виду. Если же Забуза действительно где-то в стране Волн, его поиски могли затянуться. Страна была хоть и не большая, но куча островов затрудняли поиски, как и бедность населения. Даймё страны давно находился в долгах у местного криминального барона Гато. Тот искусно манипулировал своими возможностями, с каждым годом высасывая последние соки из страны. Слабовольный Даймё ничего не мог с этим поделать, да и не хотел, полностью погрузившись в мир похоти, развлечения и алкоголя. Данзо скривился — таких людей он презирал. Пока данная ситуация в приграничной стране не несла в себе опасность и Гато не перешел грань дозволенного, лично он не собирался вмешиваться в их дела. Отдав распоряжение Шисуи найти Киное и ждать его появления на тренировочное поляне, советник покинул Базу Корня. Пора выполнить данное давным-давно обещание.

Так размышляя, Данзо неторопливо миновал полигоны и достиг тренировочной поляны Узумаки. Ещё издали он почувствовал всплеск чакры. Он как раз вышел на поляну, когда Наруто смог правильно применить одним взмахом большое лезвие ветра — Казанами.

— Вижу, ты смог справиться с техникой.

Данзо с довольной улыбкой кивнул и подошёл ближе к вздрогнувшему Наруто. Тот так и не обернулся, да и вёл себя странно: не бегал, оглашая окрестности радостным криком, а понуро смотрел в одну точку. Даже его присутствие не заметил, пока Данзо не заговорил.

— Дед, почему они нас ненавидят? — наконец обернувшись, впился в него взглядом джинчурики.

Не такого вопроса ожидал Данзо, когда он отметил успех Наруто в освоение техники. Вместо радости в глазах он увидел там затаённую боль.

— Люди всегда бояться того, чего не понимают. И тех, кто их сильнее, — тяжело выдохнув, с заминкой ответил советник. Он остановился рядом, привычно упёршись руками об трость. — И когда они ничего не могут поделать с причиной своего страха, на смену ей приходит ненависть.

— А?

Данзо улыбнулся краешком губ, наблюдая за тем, как Наруто хмурится. Тот явно не такого замудрённого ответа от него ждал.

— Но, тогда почему они бояться только меня, генина? — Узумаки потряс головой, словно отгоняя какие-то мысли, и требовательно посмотрел на него. — Я не понимаю!

— Что же, это будет долгая история. — Данзо отвернулся и посмотрел на далёкую гору с лицами Хокаге. Солнце было ещё достаточно высоко, позволяя его рассмотреть в подробностях. — Я же обещал всё рассказать, верно?

Советник боковым зрением видел, как Наруто с серьёзным выражением лица кивнул, подошёл ближе и встал рядом. Узумаки переводил непонимающий взгляд с его лица на монумент, и так несколько раз, пока он молчал. Весь ранее запланированный разговор пришлось менять. Данзо очень хотел бы сейчас узнать, что послужило причиной заданного Наруто вопроса.

— Как ты знаешь, двенадцать лет назад, в день твоего рождения на Коноху напал Девятихвостый Демон Лис. Много шиноби и гражданских погибло в тот день, — Данзо на несколько секунд прикрыл глаз. Воспоминания той кровавой ночи вновь напомнили о себе.

— А причем ту...

— Твои родители, Намикадзе Минато и Узумаки Кушина пожертвовали собой, чтобы остановить и запечатать Девятихвостого, — оборвал он Наруто, не дав закончить вопрос. Данзо повернулся обратно, вглядываясь в серьёзные синие глаза, так сильно ему сейчас напоминавшие своим взглядом Минато.

Наруто отшатнулся, пытаясь осознать услышанное. Его губы чуть дрожали, когда шептали имена родителей, в уголках глаз появились слёзы. Ещё раз повторив «Намикадзе Минато», он вскинул голову и шокировано спросил:

— Четвёртый? Мой отец — Четвёртый Хокаге?

— С каждым годом ты всё сильнее становишься на него похож, — не выдержав, хмыкнул старый советник. Как он и думал, Наруто отметил для себя главным только имена родителей, остальное пропустив мимо ушей. Своим взрывным и непоседливым характером мальчишка пошёл в Кушину. И всё же, Данзо всё чаще отмечал, что Наруто с каждым годом становится более серьёзным и ответственным.

— Ты врёшь! — внезапно зло закричал тот в ответ. Сильно сжав кулаки, Наруто зажмурился и затряс головой. — Четвёртый погиб как герой. Будь я его сыном, со мной бы так не обращались!

Данзо чувствовал, как вокруг Узумаки развеивается крошечная часть чакры Кьюби. Лис почувствовал сильные негативные эмоции своего носителя и воспользовался шансом. Печать, поставленная Минато, великолепно сдерживала лиса все эти годы. И только сильные эмоции могли позволить Кьюби повлиять на сосуд. Подняв руку, советник остановил было дёрнувшихся в их сторону Шисуи и Киное, запрещая им вмешиваться. Те так и не появились, скрываясь в листве деревьев неподалёку.

Давно он не ощущал чакру лиса.

— С самого детства Девятихвостый был запечатан в твоей матери, — проигнорировал обвинение Данзо. Он спокойно встретил изменившийся злой взгляд Наруто: его глаза покраснели, зрачки вытянулись. — Умирая, она передала свою ношу тебе. С самого рождения родители запечатали в тебя сильнейшего демона из хвостатых — Девятихвостого Лиса.

Наруто так и стоял, сильно зажмурившись и часто дыша; сжатые кулаки подрагивали. Трава вокруг ног мальчика зашевелилась, словно тот использовал чакру ветра. Данзо чувствовал его злобу, что вырывалась сейчас из Узумаки.

— Значит, — рядом с Наруто с каждой секундой становилось всё тяжелее находиться. Тело мальчика постепенно стало покрываться красной чакрой Кьюби, — я демон?

Данзо специально не стал ничего отвечать, внимательно наблюдая. Из-за приказа Хирузена все скрывали правду, кем именно является Наруто. Дольше оставлять его в неведении будет