она была представлена в образе Outer Heaven, «рая» для солдат. Здесь стоит объяснить, что особое отношение к умершим есть не только в египетской, но и в скандинавской мифологии. Обычно мы представляем образ деревянной подожженной лодки, уплывающей вниз по реке, но у скандинавов был и другой способ отдать дань уважения умершим, особенно близким родственникам и… мертворожденным или недоношенным детям. Младенцев не считали полноценными людьми: сперва они должны были подрасти и получить имя. В те времена новорожденные воспринимались как нечто среднее между неодушевленным предметом и человеком, которым им лишь предстояло стать. Они пока недостойны гордого звания «потомки», но все же к ним стоит относиться с заботой и уважением. Смерть детей в ту эпоху не была редкостью, и археологи[189] обнаружили множество костей младенцев, замурованных в дома – под полом или в стенах. Ученые полагают, что это связано с желанием родственников оставаться поближе к умершему ребенку. Быть рядом с ушедшими. Смерть тела не означает гибель души: это связано не только с «магическими» особенностями ребенка, но и с особыми отношениями людей и духов. Похожая традиция воплощается и в Death Stranding, в которой «Бриджес» приносят детей в жертву, встраивая их в механизмы городов-узлов, чтобы построить хиральную сеть и сделать ББ основой связи между Берегом и миром живых. Отношение скандинавов к детям отражается и в образе самих Бридж-Бэби, которые являются одновременно и инструментом, к которому, как нам часто говорит Дедмэн, нужно относиться как к неживому прибору, и людьми, которых придется убить, если они «слишком повзрослеют».

ОБРАЗ ВАЛЬГАЛЛЫ, ВОПЛОЩАЮЩЕЙСЯ В ВЕЧНОМ АДУ КЛИФФОРДА, НЕРЕДКО ВСПЛЫВАЕТ В ПРОЕКТАХ КОДЗИМЫ: В METAL GEAR ОНА БЫЛА ПРЕДСТАВЛЕНА В ОБРАЗЕ OUTER HEAVEN, «РАЯ» ДЛЯ СОЛДАТ.

Сама игра не дает четкого ответа, насколько правильными были поступки «Бриджес» и можно ли им доверять, но на наше мнение о ББ влияют сложившиеся у Сэма с ББ отношения. Начиная с середины игры – примерно с шестого эпизода – курьер начинает называть ребенка «Лу»: так он хотел назвать неродившуюся дочь[190]. Имя, путешествия, новые открытия, опыт и воспоминания – все это делает ББ живым человеком, которого не может «починить» даже Дедмэн со своими перекалибровками. Наиболее четко эта личность, появившаяся в ББ, отражается в финальной сцене, когда Сэм вытаскивает Лу из капсулы и умудряется вдохнуть в ребенка жизнь, заставив его сердце биться и тем самым отрезав его от мира мертвых. В этой сцене также можно увидеть отсылку на связь между проектом Кодзимы и студией Kojima Productions – нам будто показывают процесс становления Death Stranding как независимой, крупнобюджетной, авторской игры. Для аудитории – развлекательный продукт и прибор; для автора и его команды – неотъемлемая часть жизни и важный элемент в основе компании.

Другой примечательный культурный элемент из Европы – мотив «London Bridge is Falling Down», который Амелия напевает на протяжении игры. В этой песне, корни которой уходят в Средневековье, речь идет о Лондонском мосте, который постоянно разваливается и который приходится чинить все более изощренными способами. Это отсылка и к игровой механике (темпоральные дожди, из-за которых приходится ремонтировать постройки), и к общему гуманистическому посланию – человеческие отношения нужно постоянно укреплять, развивать, поддерживать, чтобы они не разрушились. У этой песни есть и еще один смысл, о котором упоминает Дедмэн: по его словам, существует легенда, что в основание моста была вмонтирована девушка, та самая леди, к которой обращаются в песне, и именно она не дает мосту рухнуть.

Международное влияние

В игре можно заметить и другие отсылки, за счет которых Death Stranding стремится показать глобальность мира во всех ее проявлениях – религию, историю и фольклор, технологии и науку – на маленькой, сжатой карте США. Мы уже видели, какое влияние на Кодзиму оказало исследование космоса и как эти идеи отразились на проекте: пуповины, скафандры, Люденс. Но сейчас стоит обратить внимание на карту игры, которая поражает своей пустотой. На Земле осталось очень мало живых существ: пара птиц и млекопитающих – и все. Растительности мало, практически нет, цветы умирают и вырастают вновь с каждым темпоральным дождем. Местами еще видна трава, но все же очевидно, что почти весь американский континент состоит из мха, камней и неровной земли, большая часть которой неплодородна. В горах Восточного побережья встречаются редкие ели, чудом пережившие апокалипсис. Но чем дальше герой движется на запад, тем более пустынные пейзажи простираются перед ним. Длинные участки засушливой земли, черные или красные скалы, напоминающие поверхность Марса или Луны. Не может на одном небольшом континенте собраться столько кардинально разных пейзажей – несомненно, это сделано специально, чтобы разнообразить игру и нарушить монотонность, удивить игрока, спускающегося с горных вершин. Внизу нас встречают города настолько старые, что кажутся окаменевшими, и сухая, твердая земля, увядшая от темпоральных дождей. На севере – дикая равнина, на юге – вулканическая местность; безжизненные места, оставленные на растерзание дементам и Тварям. Области, которые, по теории Эвобиолога, будут поглощены смолой вместе со всеми живыми организмами, не приспособившимися для жизни в новых условиях. Ученая, верящая в судьбу и неотвратимость будущего, полагает, что если вымирания избежать не удастся, то люди с ДУМом станут следующим этапом эволюции человека, ведь эти способности помогут выжить их носителям.

В Death Stranding можно найти следы и японской культуры. Например, на вершине горы возле дома Темпорального фермера установлены ворота тории, которые расположены так далеко, что лишь самые любопытные игроки осмеливаются добраться до них – ведь в игре нет ни одного задания на исследование этой области. Ворота тории – традиционный элемент японской ритуальной архитектуры, который обычно располагается у входа в синтоистские священные места и чем-то напоминает портал между мирами. Проходя через них, человек покидает физический мир, чтобы погрузиться в мир духовный. Эти ворота, судя по всему, были построены после Выхода смерти и расположены там, где в современных Штатах находится Техас – еще одна отсылка к разнообразию и эфемерности цивилизаций и к широте культуры США. Тории также напоминают об универсальности и взаимном влиянии культур разных народов. По сути, культура безгранична как в плане реальных границ стран, так и в плане самовыражения через предметы – мы можем почувствовать влияние народов в любой точке мира, нужно лишь посетить определенные места. Еще один характерный элемент японской культуры – маленькие аксессуары для рюкзака, получаемые у выживальщиков и дающие разные способности и бонусы. Один из аксессуаров – teru bozu, маленькая тряпичная кукла, традиционная для японского фольклора, которая, по легендам, отпугивает дожди. В игре teru bozu, вполне логично, уменьшает вероятность выпадения темпорального дождя.

На другой стороне рюкзака Сэма висит ловец снов: подарок Амелии, в центр которого вплетен хиральный кристалл. Внешне он напоминает паутину «Бриджес», а сутью не дает забыть о кошмарах Сэма и о его связи с Берегом. Но сам ловец снов – это отсылка к культуре коренных народов Америки до колонизации. Этот предмет имел символическое значение в культуре гуронов[191], его делали в форме паутины и вешали возле дома, чтобы он, по преданию, ловил и удерживал плохие сны, которые сгорали бы с первыми лучами солнца. Существует множество легенд и историй, связанных с ловцами снов, и в Death Stranding есть отсылки к символизму этого артефакта: по преданию, человек получил ловец снов… во сне! В подарок от паука. Он якобы позволял индейцам лучше чувствовать свою внутреннюю энергию и прислушиваться к духовной природе. Держать тело в гармонии с разумом, пользуясь силой снов.

Подарок Амелии, духовный и религиозный символ индейских племен Северной Америки, сильно отличается от кипу, которое Сэм подарил ей в ответ. Кипу – тоже предмет коренных американских племен, но не Северной, а Южной и Центральной Америки. В переводе с языка кечуа[192] кипу означает «узел». Его широко использовали индейцы цивилизации инков, где не было письменности и где кипу заменял инструмент для ведения счета и статистики. Узелки на кипу – это числа. Но есть и другой способ использования этого предмета: в Перу кипу использовалось для передачи сообщений. Информация кодировалась с помощью узелков, а затем посыльные относили кипу в другое племя или в местные органы власти, чтобы таким образом передать сообщение. Можно предположить, что кипу, подаренное Сэмом, является отсылкой именно к посыльным-курьерам, и в этом случае почти незаметный культурный обмен «кипу-ловец снов» имеет иной, скрытый смысл: Амелия, известная также как Саманта «Америка» Стрэнд, являет собой