силах сообразить: что ему делать?..

Он может легко раскидать всех, ухватить мешок и стать невидимым, а после чего унестись в воздух…

Но решил выждать, посмотреть, что будет дальше. Помнил наставления отца, что они с ним видят народ, людей и судят о них как бы сверху, со своего положения, а снизу оно всё видится совсем иначе. Что ж, он на себе проверит каково быть в шкуре простого человека, насколько справедливым будет правосудие.

— Откуда у тебя этот кошель с деньгами? — спросил стражник.

После недолгого раздумья Азван ответил:

— Нашёл.

Сказал почти правду. Он забрал кошель из многих других, которые разбойники отобрали у купцов каравана в пустыне.

— И где же ты сумел такое отыскать? — ноткой иронии вопросил стражник, удержав товарища от тычка задержанному.

— Далеко отсюда.

Стражник снова не дал товарищу ударить северянина, сказав ему:

— Успокойся! Это не нашего ума дела, пусть решает судья.

— Да этого наглого вора убить мало! — выкрикнул второй стражник. — Отрубить руки и посадить на кол!

— Как судья решит, так и будет, — ответил ему более рассудительный товарищ. — Вяжи его!

Юноша позволил связать себя и отвести в суд. Два стражника держали концы верёвки, которой он был крепко связан. Третий стражник за ним на виду у всех — на вытянутых перед собой руках — нёс кошель с деньгами, а четвёртый тащил на горбу мешок с покупками.

Так его и привели на суд.

Выслушав стражников, судья осведомился:

— Где хозяин этого кошеля?

— За ним уже пошли. Должен скоро подойти.

— Подождём его прихода, — решил судья, оглядывая задержанного.

Ждать оказалось недолго.

Уже совсем скоро в комнату вступил высокий широкоплечий купец, на голову выше большинства из присутствующих. За ним спешил рябой детина. Купцу даже не пришлось называться себя, ибо судья его хорошо знал, сам поздоровался с ним и уважительно пригласил подойти поближе. Потом спросил:

— Уважаемый Бажанг, вы узнаёте свой кошель?

Купец с удивлением посмотрел на кошель, глаза его удивлённо расширились и он схватил кошель в руки, воскликнув:

— Да, он мой!

— Вы можете это засвидетельствовать!

— Конечно же, свидетельствую об этом! Как я могу его не узнать, ежели его своими ручками расшила цветами моя младшая дочка Садди! Как он оказался здесь?

Судья показал на связанного Азвана:

— Его увидели в руках вот этого человека. Он весьма щедро транжирил ваши деньги, совершая покупки на базаре. Чужие деньги тратятся легко. Наверное, он расскажет вам и нам, как украл у вас этот кошель? Признание облегчит ему вину, потому наказание последует менее суровым…

В это время кто-то подошёл сзади к Бажангу, дёрнул его за халат. Купец обернулся и о чём-то принялся говорить с подошедшим.

Терпение Азвана уже подходило к концу, ему не хотелось говорить правду, а что иное он мог сказать? Купец узнал свой кошель, перед всеми признал это. Юноша не сомневался, что его слова может подтвердить дочь, которая вышивала кошель, а затем подарила любящему отцу. Пусть кошель остаётся настоящему владельцу, да и деньги тоже. Заклинание освободит его от верёвок, он станет невидимым, и улетит, прихватив по пути мешок с покупками, пусть у всех рты отвисают от удивления.

«Прощай, судья и все занзибарцы, я покидаю вас!..» — с усмешкой подумал юноша, готовый действовать, но слова заклинания остановил купец, бросившийся к нему с криком:

— Простите, господин! Неведение ослепило нас! Воровства не было! Свидетельствую перед всеми: этот кошель оказался в ваших руках по воле всевышнего! Вас незаслуженно оклеветали! — после этих слов Бажанг повинно склонил голову перед Азваном. — Это наше с вами дело, не чужое! Никому больше до него дела нет!

Глядя на это, судья быстро уяснил себе главное: связанный северянин ни в чём не виноват, это признал самый уважаемый и богатый купец города. Потому повелительно повелел стражникам:

— Освободите его! Немедленно! Что стоите? Быстрее!

Но раньше стражников у юноши оказался рябой здоровяк, который до того растерянно моргал, слушая своего хозяина, и принялся развязывать верёвки, восклицая:

— Простите великодушно мою вину перед вами, господин! Я виноват! Я ничего не знал!

Азван выглядел совершенно растерянным, не понимая происходящего. Но тут углядел среди прочих людей человека, с которым только что разговаривал купец и узнал его — то был вор Явхак из Сахришабса, который был в одном караване с купцом, когда они угодили в плен к разбойникам. Как-то само собой юноша проник в мысли вора и понял, что тот узнал в нём того неизвестного, который спас их от разбойников, поскидывав их с коней, а затем защитил в оазисе от громадного скорпиона. Сначала он узнал треугольные застёжки на плаще принца, а затем его сапоги. После этого сообщил купцу, кто это и каким образом кошель попал к нему.

Попутно Азван переправил к себе толику из памяти Явхака о пребывании того во дворце колдуна. Решив позже ознакомиться с его впечатлениями. В данное время ему не до этого.

Бажанг принялся зазывать северянина к себе в гости, делал это столь настойчиво, что юноша не смог отказаться. Пришлось идти, только он наотрез оказался от кошеля, и тот пришлось забрать купцу. А вот мешок с покупками юноша взял сам, ибо он был слишком тяжёлым для обычного человека. Понёс его, не заметив крайнего удивления того стражника, который доставил этот мешок в суд и хорошо прочувствовал его вес, а рослый северянин без особого напряжения легко поднял его одной рукой, словно пушинку.

Купец услал вперёд своего рябого слугу, и когда они пришли в дом Бажанга, то там уже был накрыт низкий стол с обилием яств и напитков. За него сели на ковры, скрестив ноги. Азван не был голоден, но с удовольствием немного поел, поощряемый гостеприимным хозяином. Разговора о кошеле обе стороны не заводили.

После трапезы они перешли в другую комнату и сели на мягкие диваны.

Бажанг протянул кошель Азвану, тот покачал головой:

— Он ваш. Оставьте его у себя. Того, что я потратил, мне достаточно. — Это была правда. Юноша направлялся на юг, сквозь земли царя скорпионов к Змияду, а там ему деньги были не нужны.

— Возьмите, пожалуйста. Всевышний отдал его в ваши руки. Потому он должен оставаться у вас. Только выполните одну мою нижайшую просьбу, — не отставал купец.

Что-то в его голосе заставило Азвана принять кошель