времени, вчера вечером. Потому ничего сказать не могу.

— Они будут полезны всем жителям оазиса. Потому выражаю вам свою благодарность. Но слов недостаточно. Нельзя только брать подарки и ничего не давать взамен. Чем я могу отдариться?

— Мне ничего не нужно.

— Совсем-совсем ничего? Подумайте.

— Меня впечатлили во время боёв ваши ожившие мартихоры и особенно четверорукий гигант.

— Вот видите, а говорите, что вам ничего не нужно. Пожалуйста, берите мои знания, и вы сможете делать тоже самое.

Плотная завеса сознания Хозяина оазиса слегка раздвинулось, сделав доступным несколько заклинаний. Они сразу же отзеркалились в памяти юноши, став ему известными.

— Спасибо вам, большое спасибо!

Радость переполняла Азвана, и он тут же применил заклинание в отношении мартихор, заставив их подогнуть ноги и склонить голову в знак благодарности Венцесту. Тот засмеялся:

— Вижу, вы сразу применили полученные знания.

— Да, применил, — подтвердил юноша, умолчав о том, что мог бы сделать тоже самое с помощью заклинания, которое он узнал из «Книги мёртвых».

Принц создал гиганта, похожего на того, которого послал сражаться со скорпионами Венцест, только не с четырьмя, а с двумя руками. Тоже заставил низко поклониться Хозяину оазиса. Затем развоплотил своё создание и обратился к Венцесту:

— Скажите, пожалуйста, из некоторых слов селян я понял, что вы владеете пророческим даром. Вы сообщили им, что я приду в оазис. По-моему, знали, что я приму участие в обороне оазиса. Это так.

— Это не совсем пророческий дар, но что-то я предвижу и могу сказать наперёд. Предсказывать всё и совершенно точно невозможно. Никому невозможно.

— Почему?

— Я знаю, что вы хотите после завершения нашей беседы сразу же отправиться в путь. Могу сказать — уже сказал — об этом. А вы вдруг можете заупрямиться, и задержаться. Могу предсказать вам победы в скором будущем, но если вы будете слишком уповать на мои слова, а сами не приложите все свои усилия полностью, то можете потерпеть неудачу. Именно из-за знания о вполне возможной победе. Ничего само по себе не происходит, будущее нужно творить! И зачастую с предельными стараниями, иначе результат окажется иной.

— Вы сказали о моих будущих победах. Они действительно придут?

— Скажу откровенно и честно: победы будут. Это обязательно. Но всегда ли и в главном ли сражении — это зависит от ряда условий. От вашей удачи и приложенных усилий. Для вас возможно всё. Но и возможны неудачи. Своего можете добиться не сразу. Но добьётесь. Опять же — только при максимальном старании. В нужное время и в нужном месте.

Юноша задумался и медленно произнёс:

— Вижу, главная закавыка в том, как понять — именно сейчас нужное время и нужное место, когда требуется полная выкладка?

— Именно так, — подтвердил Венцест. — Но вы быстро учитесь всему, это самое главное вашей сущности. Продолжайте идти данным вам путём. Возможны некоторые неудачи, но своего вы должны добиться.

— Добьюсь, если правильно оценю ситуацию и приложу необходимые усилия, — закивал Азван. — Что ж, вы чрезвычайно мне помогли и ободрили. Мне пора отправляться в путь.

— Идите с моим благословением, — ответил Хозяин оазиса.

Азван попрощался с ним и ушёл.

Элама ждал его поодаль от оливковой рощицы. Юноша сообщил, что уходит, задерживаться не может. Староста было замахал руками, говоря о желании селян отблагодарить защитника оазиса за защиту и за дождь. Но скоро понял, что решение селянина бесповоротно. Эламе всё же удалось частично наполнить припасами заплечный мешок юноши, после чего тот покинул оазис, велев не провожать себя.

Уже за ближайшим барханом стал невидимым и полетел в сторону юга, держась в вертикальном положении, а не вытянувшись в длину над проносящейся внизу поверхностью пустыни. От ветра закрыл себя магической защитой и понёсся вперёд с нарастающей скоростью. Скоро воздух завизжал, обтекая тело человека…

Спустя некоторое время Азван справа у горизонта заметил группку пальм. Они показались ему похожими на те, что росли в оазисе, где он встретил бывшего сотенного царя скорпионов. Мелькнула мысль: «А почему бы не заглянуть к нему? Конечно, Шушкаша там может не оказаться, но времени я потеряю немного».

При приближении к оазису с помощью дальновидения разглядел среди деревьев скорпиона. Затем узнал его — это был именно опальный сотенный.

Разглядел скальный выступ, из него он впервые поднял наверх из владений гномов. Позже приходил и уходил, используя его. Решил и сейчас сделать тоже самое, хотя понимал, что мог бы этого и не делать, необходимости скрывать свои способности не было.

Опустился за скалой, снял невидимость и вышел к Шушкашу. Тот сначала воинственно поднял клешни, но сразу же их опустил, приветствуя гостя.

В последующем разговоре Азван выразил удивление тем, что бывший сотенный не уходит из оазиса. В ответ услышал:

— Я уходил. Дважды. Затем возвращался. Мне просто некуда идти. Для своих сородичей я теперь изгой. Меня каждый может убить. Даже обязан. Твои сородичи меня боятся и считают врагом. А с той мелочью, что обитает дальше, мне просто нечего делать. Они для меня как пыль.

Юноша переспросил, и Шушкаш пояснил, что говоря про «мелочь» он имеет в виду скорпионов обычных размеров.

— А откуда у вас такая разница в размерах?

— Мы — особая раса. Нас такими делает магия, которой делится с нашими царями Змияд.

— Змияд? Он делится с вами магией⁈

— Да. А до него делился его предшественник.

— А почему?

— Существует древнее пророчество, что после смерти царя скорпионов падет и властелин Сумеречного мира. Отсюда вся их забота. Они заботятся не столько о нас, сколько о себе самих.

— Змияд дружит с Шуштедом?

— Они друг друга ненавидят. Но свои истинные чувства скрывают. Шуштед слишком силён, и знает это. Считает себя, как минимум, равным Змияду.

— Как же он таким стал? Как набрал такую силу, если пользовался магией Змияда?

Опальный сотенный помедлил:

— Я не должен говорить, ибо выдаю государственную тайну, за раскрытие которой следует смерть. Впрочем, я и так фактически приговорён к смерти, потому скажу. Да, Шуштед очень силён и как воин, и как маг. Но ещё более сильной магией обладает его советник Шушлег. Необычной магией. Он способен соединять себя духовно с Шуштедом, и тогда все чары того не только удваиваются, а даже утраиваются. В таком состоянии и Змияд вряд ли способен справиться с ним… вернее, с ними. Ибо они временами могут составлять одно