Второй прием — такой же вихрь, только вокруг противника. Окруженный и загнанный в угол оппонент оказывался буквально стреножен вращающимися вокруг него на большой скорости «сэцундеринками», которые вместе грозили нарезать из бойца сашими.

Я бы пошутил про «сделать отбивную», но это же Япония, культурный код, все дела.

Слава ками-сама, Сэцуна была достаточно испорчена моим влиянием, чтобы, несмотря на восторженную реакцию на восклицания Маширао, назвать свои приемы утилитарно — просто «Смерч» и «Обратный смерч».

Чтобы Маши не обижался, да и не в последнюю очередь ради собственного удобства, я продолжал заниматься в додзе семьи Оджиро, пусть и не так фанатично.

Иногда устраивал спарринги один против их дуэта или вообще против всех, в которых закономерно отгребал.

И, несмотря на то, что Акира-сенсей доходчиво продемонстрировал свое знание о том, что я показываю не все свои возможности, я упрямо продолжал цепляться за свой козырь. Ошибка ли это, нет… время покажет. Пока я не знал, кто предатель (и есть ли он вообще), кому можно верить, а кому нет, я был обязан сохранить максимум преимуществ.

* * *

Когда я зашел в раздевалку нашего с девочками зала (а она была общая, как можно было догадаться, зал-то маленький), вытирая затылок полотенцем, там обнаружилось… уныние! Боль! Страдание! Кавай! Няшность!

В общем, Сэцундера в неполном облачении, пав в неравном сражении со штанами, валялась попой кверху на скамейке и тихо стонала, не делая никаких попыток доползти, хотя бы, до душа.

Я равнодушно взглянул на эту, безусловно, эротичную картину.

Самоконтроль, господа.

Как вам кажется, как должно быть с самоконтролем у человека, скрывающего и свою сформированную личность, и дистанционное применение причуды уже более пятнадцати лет, и при этом занимающегося боевыми искусствами дольше возраста его биологического тела?

Мне кажется, норм так.

— Цуна, ты жив? — зевнув, я начал собираться.

— Неее…

— Я хотел тебе предложить кое-чего. Можешь воспринимать информацию?

— Д-дааа….

— Пробуй комбинированные, двойные, тройные атаки. Сначала просто серию ударов в одной плоскости, потом — со всех сторон и из разных положений, на разной дистанции, на разном уровне. Ты — королева… — я скосил взгляд на скамейку, где меня внимательно слушали, расплываясь в улыбке, — поля боя, ты способна чувствовать, а значит, и контролировать пространство, ты можешь и БУДЕШЬ побеждать любого противника один на один.

Я развернулся к ней.

— Во всяком случае, когда-нибудь. Пока что я вижу только кисель из рыбы.

— Эй! Эй… паадажди, я сейчас тебе наваляю…

— Слайм.

Цуна, наконец, смогла сесть, и принялась буравить меня недовольным взглядом.

— Ого, прямосидящий слайм!

— Ну хватит уже стебать… Нирен, я устала, — она откинулась назад, чуть стукнув затылком по ящикам, и уставилась в потолок. Выглядела она и правда не очень. — Правда устала. Я… я знала заранее, что будет сложно, но, черт… Я занимаюсь так всего несколько месяцев, а ты… сколько, всю жизнь? Как ты только держишь такой темп…

Будучи ее старшим товарищем уже полгода, я точно знал, когда можно давить и воодушевлять, а когда не стоит.

Вздохнув, я сел на ту же скамейку в полуметре от нее.

— Ты в курсе, что ты очень, по-настоящему талантлива?

— Ну конечно! Ты же говоришь о великой мне, а не…

— Я серьезно.

Девушка опустила руки, вскинутые в порыве самопрославления, и уставилась на меня.

— Э… серьезно, что ли, серьезно? В смысле, ну… я в курсе, что у меня крутая причуда, меня ведь рекомендовали, но… я ведь не… блин, Сэцуна, сосредоточься! — она закрыла глаза, которые подозрительно блестели. — Я рада такое слышать, но от тебя, изо всех людей… это просто смешно, Нирен. Я жила большую часть жизни, будучи уверенной, что я тупо лучше окружающих. Но после встречи с тобой, и Юи, и Маширао тоже, я поняла, что… да что там. Да даже некоторые братья и сестры Маширао мне могут накостылять, а они даже не на геройский поступают! А-а-а! — а здесь она закрыла лицо руками.

Надо поддержать девочку. А как это сделать-то, когда у тебя язык корявый, и вообще весь в мышцы ушел?

Я вдохнул, выдохнул и начал говорить, медленно подбирая слова:

— Я, наверное, последний человек, который должен такое говорить, но… ты слишком строга к себе, Сэцуна. Во-первых, братья и сестры Маширао занимаются боевыми искусствами с едва ли не с пеленок. А ты всерьез учишься драться меньше чем полгода. Во-вторых, ты тренируешься под началом едва ли не четырех сенсеев, разбираешь приемы из совершенно разных стилей, пытаешься их скомбинировать — и справляешься! Даже я могу позавидовать твоей работоспособности, — пальцы по-прежнему закрывали лицо девушки, но я уже заметил, что она смотрела на меня с совершенно другого ракурса, — Ты гораздо талантливее, чем, по крайней мере, я. И речь здесь совершенно не о твоей причуде, Цуна. Речь об усердии. Знаешь, люди часто говорят, что талант определяет будущее человека, что он является определяющим фактором в успехе.

Я повернул голову и взглянул прямо ей в глаза, точнее, один симпатичный, висящий в воздухе напротив меня.

— Но я не верю в это, честно. Я верю в то, что талант является не более чем платформой, стартовым капиталом, который позволяет тебе подпрыгнуть чуть выше, начать раньше, научиться быстрее. Но это не имеет никакого значения в долгосрочной перспективе, потому что дальше начинается усердие. Начинается работа. Талант — просто бонус, эдакая вишенка с глазурью на пироге из тяжелого труда. Понимаешь? И именно умение так трудиться, без компромиссов, без устали, чтобы стать лучшим, чтобы раскрыть полностью свой потенциал, чтобы не жалеть потом — это и есть настоящий, единственный имеющий в конечном счете талант. Талант трудоспособности. И ты, блин, монстр какой-то в плане работоспособности, а не просто симпатичная девчонка, как я думал.

Глаз благодарно сморгнул слезу.

А потом вернулся на свое исконное место (за полгода я уже привык).

Слева раздалось шуршание, а затем я почувствовал, как девушка облокотилась на меня, положив мне голову на плечо. Впрочем, я не видел, а она могла и раздельно это сделать, с нее станется.

— Ты говоришь прямо как герой сенэн-манги… — мечтательно протянула Сэцуна. Я слегка повернул голову в ее сторону, и она воспользовалась возможностью, чтобы лукаво стрельнуть глазами в мою:

— Говоришь, я симпатичная?..

Как же с ней просто и легко… все, момент слабости прошел, Сэцуна —