Найтвейн мягко обвел языком мои губы, не встретив сопротивления, раскрыл их, углубив поцелуй. Делая его с первого движения требовательным, прожигающим до дрожи и трепета в теле. В этот момент я дернулась как от соприкосновения с раскаленным железом. Его рука сместилась мне на затылок, не сильно, но ощутимо сжав волосы. Вынудила запрокинуть подбородок и за тем горячие губы опустились к шее, обрисовав пульсирующую от напряжения жилку. Кожа в месте поцелуя заискрилась, пульс сбился и я невольно простонала. 

Слишком острые ощущения. Слишком откровенные для меня и сами его поцелуи во всех смыслах — слишком. 

Я потерялась и кажется, забыла обо всем. 

О том, что мы стоим в коридоре эльфийской башни и в любой момент нас могут увидеть. Забыла и про изначальную цель разговора, что завела. Про неприязнь тоже. Просто растворилась в нахлынувших ощущениях. В искрах, что вспыхивали от прикосновений губ и рук, скользящих по моей пояснице, опускаясь к бедру, скомкав ткань формы. Вспыхивали и растворялись на коже и лавой разносились по венам, делая тело слабым и покорным, как и мои губы, что требовательно терзал высокородный, ловя мой очередной вздох. 

Сознание затуманилось, плыло, а я продолжала отвечать Найтвейну. 

Я не сразу почувствовала жжение в руке. Вообще ни на что по-началу не способна было обратить внимание. Но чувство ожога усилилось и ладонь Найтвейна, комкающая ткань моей юбки, коснулась обнаженной кожи и меня будто ударило током, заставив очнуться. 

— Что…— взбудоражено отшатнулась. 

Не вопрос, не утверждение, только мой личный ступор. 

Я бегло осмотрела себя и ужаснулась. Ничего себе поцеловались. 

Взъерошенный воротник, выбившиеся края рубашки из-за пояса юбки. Про саму юбку молчу и быстро одергиваю ее. Наспех поправляю одежду, приглаживаю растрепанные волосы. Рука буквально немеет от тянущих ощущений. Ее жгло, пока я находилась в объятиях высокородного, но было терпимо, или я не обращала внимание. А вот сейчас ей словно чего-то не хватало. 

Лицо тоже пылало от стыда, как и губы. Чувствовала, как они припухли и ныли.

— Где моя комната? — голос нервно дрогнул. 

Я исподлобья посмотрела на него и опешила. Тяжелый, затуманенный взгляд внимательно наблюдал за каждым моим движением. 

Найтвейн ничего не говоря, потянул ко мне руку и я молниеносно отскочила:

— Не трогай меня больше! 

И в без того потемневших глазах Кириэля промелькнуло нечто непонятное, похожее на боль. Хотя, возможно, мне показалось. 

— Наматеа, — невыносимо хриплым голосом произнёс он. 

— Почему ты опять меня так назвал? Что это значит? — раздражение во мне росло, нервы дребезжали. Может я перегнула палку, но я все еще чувствовала на своем теле и губах его прикосновения и от них у меня подкашивались ноги. Особенно тяжело давалось осознание, что я сама ему это позволила. Я могла не стоять столбом и сразу сказать ему «нет», но не сказала. 

Наверное из-за раздирающих меня противоречивых эмоций я отыгрывалась на Кириэле. Ну ничего не могла с собой поделать, меня пронизывала мелкая дрожь и слабость, с которой я не знала, как бороться. 

— Сними пожалуйста свою метку, — попросила я его, оголяя руку. 

Божечки. 

Узор обрел яркость и теперь его сложно было не заметить даже на расстоянии. Некоторые линии подобно свежей татуировке, оставляя красные отметины,  продолжали разрастаться. 

Всхлипнув, поспешно прикрыла губы ладонью, понимая, что сейчас заплачу. 

Бушующие эмоции новой уничтожающей волной накрыли меня с головой. 

Когда я успела подойти к этой грани? 

— Сними! — потребовала я срывающимся голосом. 

— Я не могу, — раздалось глухо совсем рядом. Он снова приблизился и наклонившись, опалил дыханием мое ушко. 

— Почему? — подняла голову, со злостью и сквозь некстати пробивающиеся слезы  всмотрелась в гнетущую пустоту, засевшую в глазах высокородного. 

Ответа не последовало. 

— Ну тогда иди к черту, — стиснув зубы, я краем рукава принялась яростно стирать узор, надеясь остановить его разрастание. Терла бешено и до красноты, пока Найтвейн резко не перехватил мои руки. 

— Пусти, — всхлипнула, пытаясь вырваться. 

Он отпустил, но тут же сжал мои плечи, развернув на себя. 

— Посмотри на меня, — потребовал высокородный. 

От пронизывающего металла в его тембре — подчинилась и неожиданно для себя успокоилась. Нет, эмоции по-прежнему сотрясали  мое сознание, но самый пик прошел.

— Я не могу снять эту метку, я ее не ставил. 

Каждое слово прозвучало отрывисто и вкрадчиво и их смысл дошел не сразу. 

Остался маленький вопрос…откуда сама метка тогда взялась? 

Но вместо него, я растерянно пробормотала: 

— Но как же…

Тяжело выдохнув, Кириэль отпустил меня и закатал рукав. 

Я ошарашенно уставилась на точно такой же рисунок. Вот только оставляющие красные отметины линии похоже не доставляли ему столько дискомфорта как мне.

Двадцать восьмая глава

— Кириэль? — вопросительно смотрю на него, вижу, как брови высокородного хмурятся. 

— Ты ее не сотрешь, — глухо произносит Найтвейн. Он накрывает мою ладонь своей и переплетает наши пальцы. — Поверь мне. 

— Я не понимаю…— честно признаюсь.  Опускаю веки, рассматриваю наши руки как в тумане. 

Постепенно  приходит осознание. Сам Кириэль продолжает молчать. Кратко поглядываю на него. Его взор устремлен к нашим сплетенным ладоням. Замечаю как дрогнули его ресницы. 

Нас окутывает гнетущая тишина и взаимное молчание давит.

С пониманием приходит и отрицание. Маленькими фрагментами в голове складывается общая картина. 

— Не может быть, — выдыхаю. Мотаю головой. 

— Я тоже так думал, — усмехается Кириэль. Он понял, что до меня дошло и в его усмешке я слышу легкий отголосок облегчения. Едва уловимый. — Точнее я об этом вообще не думал, пока тебя не встретил. 

— Что мы будем делать? — спрашиваю не поднимая головы, в завореженном испуге продолжаю пялиться на метку.  

Пальцы Найтвейна сжимают мою ладонь. Чувствую как прожигающий взгляд скользит по моему лицу, изучая каждую черту. Ощущаю одновременно на физическом и ментальном уровне. 

Ответ ясен. Его похоже все устраивает. 

А меня? 

Я не понимаю и мозг продолжает отвергать реальность. И так мало