ярче солнца сияющим и очевиднейшим, так что нет никакой причины говорить, что ученики похитили Его мертвым, как ранее в разговоре ты сказал. Не нелепо ли и предполагать, что те, кто от страха покинули Его еще живым, не побоялись украсть Его тело у вооруженных воинов — причем не у одного отлучившегося, но у надлежащим образом Его стерегших? Если бы это все-таки пришло им в голову и они сумели бы скрыться, воспользовавшись, как может, пожалуй, кто-нибудь злостно утверждать, сном стражников, как удалось бы им, трепещущим, какими естественно им было тогда быть, и боящимся, поднять и передвинуть тот превеликий камень? А кроме того, не следует представлять стражников настолько небрежными, чтобы они способны были пренебречь службой и покинуть пост, доверенный им приказом как нечто чрезвычайно важное, и это — профессионалы, посвятившие своему делу всю свою жизнь, т. е. свое охранять, а противников побеждать: в этих ведь двух умениях состоит все воинское искусство. К тому же и то величайшее землетрясение надо полагать не случайным, но происшедшим некими Божественными судьбами, всякий предлог отнимающим у желающих клеветать на сверхъестественное и странное Господне воскресение. Когда земля тряслась так, что казалось, что она сошла со своего основания, камень же был такой большой, что повернуть его было трудно, разве возможно было, чтобы караульные, которых было не два только или три, и не десяток или в два раза больше, но целый отряд, — ибо сказано «стража была» (ср.: Мф. 27,65-66), — настолько погрузились в сон, что никто из них ничего из происходящего не воспринял? Стоит размыслить, могли ли они настолько пренебречь приказами Пилата и по причине небрежности стать объектом поношений и неизбывного срама со стороны своих товарищей, предав самих себя и тех, кто им доверился, притом, что стеречь гроб нужно было не столько Пилату ведь, сколько убившим Христа бандитам. Поставь тот сам от себя охрану у гроба, они и тогда равным образом, хотя и с большими затруднениями, стали бы клеветать, говоря о беспечности его охранников, но когда они сами почти всю стражу отрядили стеречь Мертвого, разве не свидетельство многой их глупости — так по-детски стараться скрыть истину смехотворной ложью? Ибо, придя, говорится, к Пилату, книжники и первосвященники говорили: «Господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: “После трех дней воскресну”. Итак, прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики Его ночью не украли Его и не сказали народу: “Воскрес из мертвых”; и будет последний обман хуже первого. Пилат сказал им: “Имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете”. Они пошли, и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать» (Мф. 27,63-66).

Итак, смотри: от страха они невольно исповедали добровольность Его страдания и воскресение, полностью поверив предсказавшему, что Он умрет и избежит смерти: поскольку же избегать ее Он не захотел и добровольно подвергся смерти, совершенно ясно было, что на третий день Он воскреснет. Так что, пытаясь, как я сказал, перечеркнуть Его слова, будучи уличены во лжи, они подтвердили сказанное Им: «Никто не возьмет душу Мою у Меня, но Я власть имею положить и власть имею вновь взять ее» (ср.: Ин. 10,18).

Он мог, как я сказал, обрушить на них различные беды, о чем и Сам Он сказал: «Я могу умолить Отца Моего, и представит Мне более, нежели двенадцать легионов ангелов» (Мф. 26,53), — но не захотел, ибо подобало, чтобы все написанное о Нем сбылось, потому что Спасителю было важно, чтобы все знали о Его добровольном страдании за нас и быстром и легком воскресении, как всемогущего Бога. Потому ведь и произошло это в праздник Пасхи, когда туда собирался народ, чтобы таинство стало всем хорошо известным и во всем мире был проповедан истинный человек и Он же — по причине воскресения — истинный Бог, от Девы Марии родившийся Иисус Христос.

Еще будучи жив и пребывая с учениками, Христос не обещал им ничего из мирских благ, скорее — совершенно противоположное, т. е. скорби и искушения, ибо сказал: «Вот, я посылаю вас как ягнят посреди волков» (ср.: Лк. 10,3), и предсказывал: «Преданы будете друзьями и родственниками, и ненавидимы будете всеми» (ср.: Лк. 21,16-17), и что умрут они за имя Его, а после этого в воздаяние получат многие блага и Царство Небесное. И если бы Он не воскрес, то чего ради, какими надеждами вдохновляемые, все они стали бы впоследствии претерпевать за Него страдания? Если бы этого не произошло, то подобало бы порицать их как обманувшихся, а Им пренебречь как обманщиком. И о том подумай, что, если бы, как я сказал, Он Себя не воскресил, Он не был бы способен выполнить обещания будущих благ.

Как же дерзнули бы украсть мертвеца те, кто покинул Его живым и после воскресения не поверил очевидцам? Ведь, воскреснув, Он явился сначала не ученикам, но неким другим людям, и те, придя к ним, сказали: «Мы видели Господа» (Ин. 20,25). Но они не поверили, что вполне естественно, потому что они не были еще совершенны. После этого Иисус пришел в дом, где они, страшась иудеев, скрывались, и, сказав им: «Мир», порицал их жестокосердие, ибо «видевшим Его воскресшего они не поверили» (Мк. 16, 14). А они, увидев Его, очень обрадовались и благодаря чуду воскресения понемногу приближались к тому, чтобы веровать написанному о Нем в Писаниях. А иначе, как мы сказали, разве захотели бы претерпеть столькие беды из-за мертвого те, кто, и когда Он был жив, убежали, и попрятались от страха, и в воскресение не поверили? Не так это было; и воины, неся порученную им стражу, делали свое дело точнейшим образом, однако же Он как Бог воскрес и показал тщетность их караульного бодрствования, что и сами они поняли, но сокрыли, получив мзду.

Это как раз то, о чем говорил Иона, пророчествуя во чреве кита: «Хранящие суетное и ложное милость свою оставили» (Ион. 2,9), — имеются в виду стерегшие всуе тело Господне; и понятно, что семьюдесятью толковниками используется страдательный залог вместо действительного, — оставили милость свою, которую они получили бы у Христа, сделав известным Его воскресение, не заболей мздоимством.

Видишь, Ксен, как все показывает, что сын плотника Иосифа Христос, вопреки твоему и твоих единомышленников представлению, не был лжецом и обманщиком, не за те преступления, о которых ты раньше сказал, умер, не был мертвым украден учениками, но является Богом и человеком, истинным и в том и в другом,