Он умер, а как Бог крепкой рукой низверг всю твердыню горького и ненасытного ада. Именно это предрек Давид словами: «Вечером водворится плач, а наутро радость» (Пс. 29, 6). Плач — по причине погребения, а радость — по причине воскресения. Ибо как Бог Он был вместе со Своим умершим телом и со святою Своею душою в аду, в то же время сидя рядом с Отцом и Духом, пребывая неописуемым и исполняя все, что есть на небе и на земле. Посрамив, таким образом, всех адских привратников и все врата ада разрушив и низвергнув, Он стал Спасителем всех и Подателем вечного освобождения, на третий день воскреснув, как и предрек это некогда Своим ученикам, сказав, что Сын человеческий будет предан иудеям, подвергнется оскорблениям и поруганию, и умрет распятый и на третий день воскреснет, а также сказал: «Никто не возьмет душу Мою у Меня: имею власть положить ее и власть имею опять взять ее» (ср.: Ин. 10,18). Поскольку уж Он сказал, что имеет власть и в том и в другом, ясно, что никто не осилил бы Его, если бы Он добровольно не предал Себя убийцам. Легче ведь керамическим сосудам восстать против делающего их горшечника, чем кому-либо из живших на земле или имеющих жить людей осилить создавшего его Бога.

Гляди же, что и это не оставили пророки непредсказанным — я имею в виду разрушение ада и Божественное Его на третий день воскресение. Ибо Давид говорит: «У врага вконец оскудели мечи, и города Ты разрушил» (Пс. 9,7); «И с крепким, — говорит Исаия, — Он разделит добычу» (ср.: Ис. 53,12), — у бесов, значит, отнимет души отцов; и еще Исаия: «Ворота медные сокрушил и вереи железные сломал. И открою тебе сокровища темные, невидимое покажу тебе» (ср.: Ис. 45,2-3). И вновь Давид: «Ты не оставишь душу мою в аду, не дашь святому Твоему увидеть истление» (Пс. 15,10), ибо не приняло же истление пресвятое тело Господне. И еще: «Восстань, что спишь, Господи! Пробудись и не отринь до конца» (Пс. 43,24). А также: «Восстань, Господи, спаси меня, Боже мой» (Пс. 3,8). И в другом псалме: «Пробудись, Господи, помоги нам и избавь нас имени Твоего ради» (Пс. 43, 27). И еще: «Восстань, Господи, суди землю, ибо Ты наследуешь во всех народах» (Пс. 81,8). И Исаия говорит: «Вот, Я положил Тебя в завет роду, во свет народам» (ср.: Ис. 42, 6), «устроить землю и наследовать наследие, говоря заключенным “выходите” и находящимся во тьме “отопритесь”» (ср.: Ис. 49, 8-9). И еще Исаия говорит: «Будет в тот день: к корню Иессееву, который станет, как знамя для народов, обратятся язычники, — и покой Его будет слава» (Ис. 11,10).

О корне Иессеевом и о Том, Кто есть Восстающий обладать народами, на Кого народы понадеются, многократно было указано ранее, а слова «будет покой Его честь» понимаются трояко. Покоем Сына и Слова Божия можно назвать избранную из всех родов — и тех, что прежде нее, и последующих за ней — дочь Иоакима и Анны, потомицу пророка и царя, Приснодеву Марию, явившуюся одушевленным святилищем и божественным, прекраснейшим жилищем Бога, где Он и прежде зачатия почил, и в момент самого зачатия, или, скорее, в какое бы то ни было, во всякое время. Предсказывая этот покой на ней Божия Слова, Соломон назвал Ее «одром» (ср.: Песнь Песн. 3, 7), на котором почил Царь царствующих и Господь господствующих. Честью же для всей твари было, уверовав в рожденного Ею Бога-Слово, покончить с бесчестием идолопоклонства и принять легчайшее и благодатнейшее иго проповеди. Можно назвать честью и Его трехдневный покой в аду, в соответствии со словами Исаии, что Он сокрушил медные и железные вереи (ср.: Ис. 45, 2) и как Победитель воскрес, забрав с Собой всех от века там заключенных.

И вот еще что можно сказать о покое Его как о чести, — что после той светлейшей победы и славного воскресения из мертвых Он вознес — заодно со Своей Божественной ипостасью — воспринятую от нас плоть и посадил ее рядом с Отцом и Духом, тем самым сделав ее в равной степени Божественной и просветлив «неслиянно и нераздельно» Божественными свойствами, ни Божественность не обратив при этом в человеческую природу, ни человечество в ту, но сообщил плоти славу Божественности, оставшись Сам совершенно непричастен и чужд ее страданий. Возведя ее, таким образом, и посадив, как говорится, на Отеческом престоле, Он сделал ее объектом поклонения со стороны всей видимой и умопостигаемой твари — наряду со святой и блаженной Троицей. Так что восседание нашей природы на царском Божественном престоле по праву может быть названо покоем, честью и всеобщим поклонением.

Помимо Исаии и Давид говорит: «Встань, Господи, в покой Твой, Ты и кивот святыни Твоей» (Пс. 131,8), — именуя кивотом Божией святыни Пресвятую, воспринявшую ипостась Сына и Слова Богородицу Марию, чьим прообразом в Законе был кивот, содержавший внутри скрижали, сосуд и прочие называемые божествами сокровища. «Встань, Господи, Ты и кивот святыни Твоей» он сказал потому, что и Она воскресла после смерти, как и Ее Сын и Бог, о чем сказал здесь божественный Давид.

А случилось это так. После вознесения Господа на небеса божественные апостолы рассеялись повсюду по вселенной, но когда настало время Деве преставиться к вечным обителям, чтобы вечно сопребывать с Сыном и Богом, произошло нечто необыкновенное, все изумительное превосходящее: облака, внезапно их подняв, всех их быстро доставили отовсюду к божественному телу Девы; так им и довелось собраться всем вместе к преподобной Матери Божией, когда Ее пресвятая душа легла в Сыновнии Божии руки. Если уж «души праведных, — как сказал Соломон, — в руке Божией» (Прем. Сол. 3, 1), то более, чем вся надмирная и чувственная тварь, святой и божественной подобало ведь вернуться в руки своего Сына и Бога и упокоиться там особенным образом.

Чтобы ни в коем случае не показалось тебе невозможным то, что облака носили апостолов, как будто сговорившихся, разойдясь из одного места, вновь там собраться, да свидетельствует тебе своим словом Аввакум, отнесенный по воздуху ангелом к Даниилу. По справедливости, таким образом, Давид говорит: «Встань, Господи, в покой Твой, Ты и кивот святыни Твоей», — ибо воскресла и Она, чтобы, как где-то сказано, раболепно и по-матерински предстоять своему Сыну и Богу.

Это — об этом; что же касается Господнего Божественного воскресения, то, мне кажется, я достаточно показал тебе его