– Убийца искал дневник!

Адам покачал головой.

– Макс, и у свиней есть когнитивные способности. Никто бы в здравом уме не стал писать о том, что видел убийство, тем более хранить эту запись с именем убийцы на рабочем столе.

– На столе нет. Мэтью мог спрятать дневник. А убийца сегодня всё перерыл и, возможно, нашёл, что хотел.

Адам повернулся и посветил мне в лицо. Я поморщился, закрыв ослепляющий прожектор ладонью.

– Убери сейчас же.

Свет скользнул на пол.

– Макс, для чего Мэтью писать имя убийцы и прятать запись? Какая ему от этого выгода?

– Не знаю. Может, он думал, как поступить с этой информацией, и на всякий случай увековечил это событие на бумаге.

– На какой такой случай?

– Ну не знаю! Сам думай. Мне это вообще без разницы. – Я упрямо скрестил руки и сел на кровать королевских размеров.

Адам хищно прищурился, сразу сделавшись похожим на коварного маньяка.

– Хорошо. Считаешь, я трачу твоё время? Так и быть, Макс. Я не скрываю, что взял тебя в подмогу лишь потому, что ты часто рассуждаешь как среднестатистическое грешное создание.

Я бросил холодный взгляд на моего друга.

– Ты смотришь на вещи только лишь с одной точки зрения – со своей собственной. Так эгоистично поступают очень многие. Примеряют ситуацию на себя, рассуждают, как бы они в таком случае поступили. Но надо думать в точности наоборот! Изучая вещи жертвы или следы убийцы, нужно понять, чем руководствовался этот человек, о чём он думал. Я тебя слишком хорошо знаю, Макс, твоё видение – эмоциональное, страстное, нетерпимое. Это то, чего нет у меня.

– Что же есть у тебя? Что ты видишь?

Адам одарил меня одной из своих ненавистных мне снисходительных улыбок и сказал:

– Пороки. Вижу пороки, Макс!

В его голосе прозвучало столько спесивой гордости, что я даже развеселился.

– Планка, говоришь, у тебя выше?

– Нет, Макс. Дело не в планке, а в том, что мы, видя одно и то же, по-разному это воспринимаем. Ты смотришь на человека и выискиваешь в нём свои качества. Ты считаешь, что обладающий этими качествами человек неспособен убить. Но за чертами, которые есть и в тебе, ты не замечаешь в другом человеке пороков, которых в тебе нет.

Подавив просившуюся ухмылку, я закурил сигарету.

– Я же смотрю на это по-другому. Я знаю, кто может совершить убийство. Этот тип мне совершенно ясен.

– Да что ты говоришь! – равнодушно бросил я зазнайке.

Он проглотил это и сказал:

– Подумай вот о чём: кому выгодна смерть Тео?

– Господи, да всем, – махнул я рукой.

– Я не верю, что ты так думаешь, Макс. Я уверен, что ты каждого взвесил на весах Фемиды и, разумеется, уже пришёл к несомненному выводу, что никто из них неспособен на убийство.

Я промолчал. Было глупо отрицать очевидное.

– Но одного человека ты на весы и не подумал ставить.

– Кого же?

– Анну.

По моему лицу скользнула кислая улыбка. Но прежде чем я успел что-то сказать, Адам выстрелил в меня очередью страшных слов:

– Она, Макс, и только она выигрывает от смерти Тео по-настоящему! И только за неё сейчас будет браться полиция.

– Её здесь не было. Она прибыла ночью.

– Ты встретил её ночью, но откуда тебе знать, где она была тем вечером?

Я сглотнул.

– Ни ты, ни кто другой не знает этого. Полиция возьмётся проверять её алиби, если уже не взялась. Поэтому, дружище, хочешь спасти эту малышку от виселицы – поднимись и продолжай искать.

Следующие минут десять мы не разговаривали. Я спокойно докурил и отправил сигарету в окно. Наконец, мы прочесали всё, что было в доступности. Оставались какие-нибудь потаённые дверцы, замурованные в стенах, про которые так любят писать в детективных романах. Но Адама эта мысль совсем не забавляла, как меня.

Он принялся по второму кругу трясти шкаф. Я запрыгнул на царское ложе и начал скакать, как малолетний обормот. Очкастый не обращал внимания. Я плюхнулся морской звездой на спину и глубоко выдохнул. Клонило в сон просто чудовищно. Вдруг я решительно потянулся и запустил руку под матрас. Если, как рассуждал Адам, я видел в Мэтью себя, то под его кроватью я обязательно должен был что-то обнаружить. Так и вышло. Пальцы нащупали твёрдый предмет. Я присел и приподнял матрас. Там лежал учебник по периоду Ранней республики, тот самый, что нашёл Секвойя, а из учебника торчали какие-то снимки. Я потянул за них и присвистнул. Это были чёрно-белые фотокарточки непристойного содержания.

– Что там? – подал голос Адам, прощупывая в этот момент туфлю на нижней полке.

– Ты прав, приятель. Под матрасом Мэтью вся моя жизнь пятилетней давности.

Адам выпрямился и направил луч света мне на руки. Я держал одну из карточек, заботливо подписанную на обратной стороне именем «Жоржет».

– Съёмка в парижском борделе. Я из этой же серии покупал у косоухого Терлака. По шиллингу за снимок. Дороговато, но того стоило. В прошлом году коллекция перешла племяннику на десятилетие.

Адам нахмурился и вернулся к изучению поросячьей обуви, не найдя разговор существенным. Его непристойными карточками в детстве были снимки стеблей в продольных разрезах. Я вдруг погрузился в раздумья. Нацарапанная на тыльной стороне надпись и учебник про Раннюю республику навеяли мысль о моём недавнем открытии.

– Знаешь, что я на днях выяснил? У испанских военных был пароль, который они использовали, чтобы массово восстать против Второй Испанской республики.

Мой друг продолжал возиться, не реагируя.

– Над всей Испанией безоблачное небо. Ничего не напоминает?

– Ах, Макс, мне не до шуток. Скоро экзамены, потом каникулы, у нас не будет доступа к вещам Мэтью, соображаешь? Если я не докопаюсь до правды сейчас, то отец Агаты так и будет…

Вдруг он замер. Фонарик в его руке продолжал вырывать из кромешной тьмы пару обуви, но Адам уже забыл про неё.

– Faen[83]! Когда ты это узнал?

– Не помню.

– Не имеет значения. Но почему?.. – Адам выпрямился и энергично затряс головой. – Нет, нет, тут что-то другое…

Больше я ничего вразумительного от него в ту ночь не услышал. Ещё немного, и я бы скончался от пульсирующей головной боли. Мы отправились спать, и я знать ничего не хотел.

Глава 26

Топор

Меня разбудил какой-то шум. Повернув голову, я обнаружил Адама, топтавшего «Большой юридический справочник».

– Приплыли, – сказал я.

– Ничего не выходит! Это просто бестолковая трата времени.

– Согласен.

Руки Адама взлетели в воздух:

– Всё должно иметь