На следующее утро, тотчас же после завтрака, мы отправляемся вниз по Бродвею для того, чтобы посмотреть, как опускают в Нью-Йорке фундаменты глубоко под землю до самого материка. Место, намеченное нами, окружено высоким дощатым забором, из-за которого видны были целые груды кранов, ведер, бадейных цепей, машин для приготовления бетона, невероятной величины деревянных ящиков и странной формы цилиндров. Оттуда же время от времени доносился пронзительный звук сигнального рожка, вслед за ним громкое кряхтение и стоны. Все это носит отпечаток таинственности и возбуждает наше любопытство. Мы отправляемся на поиски Сквайра и встречаем в нем вполне доступного человека, одного из тех людей, которые не забывают, что они и сами были молоды.

– Раз вас направил Дик Хочкис, – говорит он нам просто, – вы можете ознакомиться со всем, что вы захотите знать и видеть.

Билл объяснил, что нам хотелось бы посмотреть, как опускаются фундаменты.

– Мы копаем, копаем и снова копаем, – ответил Сквайр, – до тех пор, пока не натолкнемся на твердую породу. Если нам попадется вода, мы ее удаляем воздушным давлением.

– Как вы это делаете?

– По принципу водолазного колокола. Вы знаете, что, если опустить стакан (открытым концом) в сосуд с водой, то воздух в стакане не пустит воду заполнить его. Если будем накачивать воздух сверху, он не пропустит ни одной капли воды в стакан. Точно так же поступаем и мы при сооружении фундамента. Прежде всего, мы строим громадный водолазный колокол или кессон. Это большой ящик из дерева, железа или бетона, открытый сверху и снизу. Внизу у него острые, режущие края, а на один метр выше перегородка, так называемая «палуба». Она должна быть очень прочной, потому что во время погружения вся тяжесть бетонной массы падает на нее. Землекопы попадают на место своей работы под перегородкой через шахту; они удаляют снизу землю, гравий и подкапывают кессон так, что он мало-помалу погружается в землю. Когда кессон погружен, на палубу накладывают бетонную массу и под ее тяжестью кессон своими острыми краями вдавливается в землю.

– А откуда, собственно, берется вода?

– Нижний город построен на песке. Пройдя метров на десять вглубь, мы наталкиваемся на воду, которую мы удаляем воздушным давлением. Мы прежде всего устанавливаем над шахтой воздушный шлюз для того, чтобы впускать и выпускать рабочих без большей затраты сжатого воздуха.

Шлюз – простой цилиндр с заслонками – с дверями сверху и внизу. Одна из этих заслонок должна быть обязательно закрыта, чтобы сохранять давление воздуха в кессоне. Нижняя дверь шлюза закрывается только тогда, когда открывают верхнюю дверь для впуска рабочих. После их входа дежурный на шлюзе закрывает верхнюю дверь, затем открывает клапан и впускает воздух. Нижняя дверь шлюза до сих пор закрыта в силу давления воздуха в шахте снизу. Но после того, как воздух впущен в шлюз, его давление становится равным давлению воздуха в кессоне. Нижняя дверь ничем не удерживается, падает под собственной тяжестью, и люди могут выйти в рабочее помещение.

– Нельзя ли нам попасть в кессон? – спрашивает Билл.

– Нет, ни под каким видом, да там нечего смотреть; это очень грязная работа.

– Мы не боимся грязи, – заявляю со своей стороны я.

– Ну, я не знаю, – колеблется Сквайр. – Вы говорите, что вас прислал Дик Хокчис? Если вы так на этом настаиваете, пожалуй, осмотрите землекопные работы, а я поищу для вас сапоги и непромокаемые плащи. Да, постойте! Вы когда завтракали? В восемь часов? А плотно ли завтракали?

Мы описываем ему наш завтрак.

– Нет, мало. Бегите вот туда, в кухмистерскую, и наешьтесь досыта.

Нас удивляет такая необычная подготовка.

– Словно перед казнью, – замечаю я.

Но Сквайр объясняет:

– Там, внизу, вы поглощаете при каждом вдохе втрое больше кислорода, чем здесь. Ваш организм должен будет работать при совершенно иных условиях, и потому вам необходимо запастись достаточным количеством топлива. По правилам, под воздушное давление не могут быть отправлены люди с пустыми желудками.

Мы торопимся в ближайшую кухмистерскую и наполняем наши «трюмы» жареным мясом и яблочным пирогом.

– Ну, а теперь к доктору, – объявляет Сквайр, когда мы вернулись.

– К доктору? Мы не больны, – протестуем оба в один голос.

– Медицинскому освидетельствованию подвергается всякий, желающий спуститься в кессон.

Все эти приготовления несколько смутили меня. В какой-то момент я подумал было об опасности, да что о ней толковать, раз стоишь на твердой, крепкой земле!

Врач отнесся к нам так серьезно, что нельзя было и подумать о шутке с его стороны. Он щупает мой пульс, осматривает язык, выслушивает сердце и выстукивает мне грудь и спину. Потом наступает очередь Билла. Покончив с ним, он в назидательном тоне читает нам наставления о предстоящих опасностях. Нам предстоит спуститься в такое место, где воздушное давление втрое больше атмосферного.

– На каждый квадратный сантиметр вашего тела, – объясняет врач, – воздух будет давить с силой на два с половиной килограмма больше, чем обыкновенно. Подумайте, сколько это составит для всего тела! Лишнее давление в три с половиной атмосферы расплющило бы вас в лепешку, если бы в ваши легкие не проходил воздух одинакового давления и не оказывал сопротивления воздуху извне. Самое опасное место – барабанные перепонки. Они легко могут лопнуть, если вы не научитесь набирать сжатый воздух в ваши евстахиевы трубы[3]. Для этого надо вдохнуть как можно глубже, затем закрыть нос, сжать губы и изо всех сил выдохнуть.