Шрифт:
Закладка:
– Сумку прихвати. Хоть шерсти клок с этого козла.
Пострадавший первым тяжело приземлился на козырек. Виноватый на швабре протянул сумку Недовольному, потом спрыгнул сам. Знали бы они, сколько там шерсти. Не клок, а целый стог.
– Мася! Выпрыгивай!
Он меня не слышал, оглох от страха.
Бандиты тем временем кое-как переправились на твердую землю. На их счастье, темнело в середине дня, в квартирах горел свет, и что делается на улице, жильцам было не видно. Они торопливо подошли к машине, под которой я тряслась от холода, сырости и возбуждения. Неужели Недовольный будет продолжать преследование? Какая глупость. На открытой местности он меня ни в жизнь не догонит.
Но нет. Я ошиблась, они не за мной шли. Виноватый, держась за расцарапанную рожу, сел на заднее сиденье белой машины. Недовольный кинул следом сумку и, примяв ее, плюхнулся рядом.
– Чухлинка, – услышала я. Видно, так звали водителя. Странное имя, если спросите мое мнение. – Гони!
«Гнать» пока не получалось. Дело в том, что узкая дорожка вдоль дома кончалась тупиком и стоянкой. Развернуться на том пятачке было невозможно, и если машины подъезжали передом, то выезжать на широкую дорогу приходилось задом.
Машина пятилась, увозя моего дружбана, всеобщего любимца, шутника и красавца Льва Масю, а я осталась на мокром асфальте.
В темноте.
Под дождем.
Как же так?!
Я чувствовала себя препогано. Не победительницей, не хитроумной и коварной воительницей, нет. Маленькой мокрой кошкой – вот кем я себя чувствовала.
И вдруг обстоятельства изменились. Медленно, очень медленно к дому поворачивала полицейская машина, лениво вращая синей мигалкой. Медленно, очень медленно навстречу ей ехала задом белая машина похитителей. Полицейская остановилась. Водитель размышлял, не уронит ли он свое полицейское достоинство, пойдя на попятный, но, видимо, мысль о целесообразности все же пересилила, и он нехотя дал задний ход, пропуская белую на поворот.
Я вдруг вышла из ступора, сорвалась с места и помчалась им наперерез через двор. Я бы их остановила – столько было во мне отваги и ярости!.. Если бы успела секундой раньше.
Но я не успела и, выскочив на шоссе, орала что было сил вслед красным задним огням:
– Мася!!! Уходи оттуда!!! Прыгай в окно!!!
Поздно. Они свернули на шоссе – и погнали.
Глава седьмая
Элитное жулье
– Элитное жулье, – хмыкнул под нос водитель такси.
– Чего? – грозно спросил Недовольный.
Недовольный и Виноватый – так называла бандитов Ёшка. Я-то их не разглядел.
– Жилье, говорю, элитное у вас, – громко повторил тот. – А вот с дорогой перемудрили.
Машина остановилась, наверное, посреди перепаханного поля, потому что последние метры нас болтало, как в стиральной машине.
– «Мощенная камнем подъездная аллея передает настроение средневекового замка». – Виноватый как будто процитировал фразу из рекламного буклета.
– Хм. Ездили бы верхом, как в Средние века, еще круче передавало бы.
– Не надо глумиться, а то ща в зуб, – спокойно сказал таксисту Недовольный.
– Машин вам не жалко, – буркнул водитель.
«Им котов не жалко, не то что машин», – подумал я.
– Батя наш строил, – объяснил Виноватый. – Видный был авторитет в девяностых.
– Рот закрой, да? – рявкнул его брат.
Два бугая, как двое из ларца в мультике, одновременно открыли дверцы. Недовольный протянул клешню и выдернул сумку из машины. Я сдавленно мрякнул – рывок застал меня врасплох. Но ничего, меня не услышали.
Впереди мрачной громадой возвышался дом из фильма про Дракулу. Шпили башен протыкали низкие облака, и слезы дождя стекали по темным каменным стенам. Цепляясь за шершавые камни стен, вверх карабкались сухие плети красивого когда-то вьющегося растения, давно погибшего без полива и ухаживания. Окна замка почти все были темные.
Вы пробовали посидеть несколько часов скомканным в сумке? Было тоскливо и страшно. Вылезти нельзя, обед не еден, ужин не светит. За жизнью снаружи можно только подглядывать в щелку сломанной молнии.
Бандиты ввалились в круглую комнату с тремя окнами. В центре стоял круглый стол, вокруг него – стулья с гнутыми ножками.
– Люба, сделай чаю, раз ты здесь! – крикнул Недовольный в коридор.
Виноватый прежде всего принес перекись, обработал брату царапины и заклеил пластырем. Нельзя сказать, что тот стал выглядеть лучше.
– Ну и что мы добыли? – спросил Недовольный, с отвращением разглядывая себя в зеркало.
Виноватый поставил сумку на стол. Дернул молнию. Аккуратней, хвост! Дядька затряс поцарапанной клешней. Я опасливо высунул голову.
– Мрны!
– Еще один! – охнул Виноватый. – Офигеть! Сколько ж там котов?
– Зачем ты его притащил? – со сдержанной злостью спросил Недовольный.
– Я не тащил. Он сам. Правда, кот?
– Мрны.
– Вылезай давай, комик, – сказал Виноватый.
Я медленно выбрался из сумки. Потряс головой, расправляя завитки в ушах и щеки. Рыже-белый хвост взлетел вверх праздничным фейерверком. На меня смотрели три пары глаз. Квадратная женщина в фартуке, в мужской рубахе с закатанными рукавами замерла в дверях с подносом в руках. В такие моменты во мне просыпается великий актер. Мурча и закатывая глаза, я плавно двинулся боком, поочередно поджимая передние лапки: правая, левая, правая, левая.
Обычно это вызывает бурю восторгов и аплодисменты, но не на этот раз. Улыбнулась одна Люба. Виноватый хмыкнул, не удержался, но, глянув на второго, быстро вобрал ухмылку, спрятал внутри.
– Тебе это не поможет, – сказал мне Недовольный. – Вышвырни его, – это брату.
– Мм, эдакой красавчик. И танцует! – вступилась за меня сердобольная Люба. – Рыжие коты – к деньгам. Оставьте его.
Ничего я не танцевал. Просто я такой красивый, что каждое мое движение само по себе уже танец. Да и на ощупь я дико приятен…
– Что, других дел нет? Нечего тут бабство разводить, – скривился Недовольный.
Но женщина будто не слышала ни хамства, ни отказа, продолжала с покорной улыбкой:
– Я его себе заберу. Потом, как управлюсь тут. Только подкормите маленько. Это ж он есть просит.
Недовольный отвернулся со злостью и стал тыкать кнопки Витиного сотового телефона, который наш хозяин, как водится, забыл на столе. Нашел «Последние вызовы».
– Восемь звонков за день какой-то Маше. Хм. Похоже на чуйства. Грех не воспользоваться. Может, похитить ее и сделать бо-бо? Пригрозить, что, если бородатый заяву в милицию подаст, – пришьем ее? Это его убедит.
– Не, опасно. Похищение человека на большой срок тянет, – нахмурился Виноватый.
– Чё «не», чё «не»? Он явно лох. Купится на любую муру.
– Я не стану похищать человека. Без меня, – твердо сказал Виноватый.
– Ладно, согласен. Человека – нет. А если за кота потребовать выкуп?
