Желание чесаться усиливалось прямо пропорционально количеству новых появляющихся красных пятен. Вечер, тревожный и темный, прошел как-то смазанно, словно его и не было, а ночь оказалась и того хуже. Поначалу Уилл упорно не мог заснуть из-за неистовой жажды пойти и расчесать себе спину о дверной косяк, а потом к этому добавились резко повысившаяся температура и лихорадочное состояние. Теперь ни о каком сне уж точно не могло быть и речи – метавшемуся по кровати Уиллу то казалось, что стеллаж у стены сейчас вот-вот упадет, то чудились бесформенные рыжие отблески за окном. Порой ему даже хотелось выть от собственной беспомощности и вселенской несправедливости, но на это не было сил, поэтому он молча зарывался лицом в подушку.

К утру ему немного полегчало. Температура отступила, кошмары ушли, и Уилл, собравшись с силами, сделал долгожданный звонок. Ему несказанно повезло – ждать пришлось недолго, и через несколько часов он услышал то, что предположил еще прошлым вечером, – у него ветрянка. Получив список инструкций и лекарств и немного успокоившись, он попрощался с доктором и даже смирился с тем, что он застрял в стенах своей квартиры еще как минимум на пару-тройку недель. Наконец-то ему пригодятся все распиханные по шкафам и холодильнику запасы еды. Мать с отцом шутливо звали Уилла Хомяком за эту привычку – притаскивать из магазина больше продуктов, чем нужно, и даже пытались бороться с излишним энтузиазмом сына, но безуспешно.

После довольно позднего завтрака Уильям поначалу собирался решить проблему с лекарствами, но в итоге понял, что ему просто необходимо попробовать поспать, особенно после беспокойной ночи.

Сон был неглубоким и рваным. Несмотря на это, из-за усталости и болезни Уилл не реагировал ни на шум за окном, ни на возню за дверью. Не проснулся он и когда кто-то вошел в квартиру, пошептался со спутником, оставшимся в коридоре, и вскоре вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.

А вот раздавшийся спустя некоторое время звонок возымел действие, и ветхая лодочка сна, на которой Уилл путешествовал по реке сновидений, отправилась ко дну, а больной нехотя сполз с кровати, натянул одежду и пошел смотреть, кого же там принесла нелегкая.

Положив руку на дверную ручку, он решил поинтересоваться, кто стоит в коридоре и зачем он там находится. Но не успел Уилл открыть рот, как дверь резко распахнулась, а сам ошарашенный молодой человек чуть не выпал за порог. Восстановив равновесие, он наткнулся взглядом на продавца из давешнего чайного магазинчика.

– Доброго вечера! – лицо Кадера выражало классическое спокойствие вперемешку с доброжелательностью, и даже тот факт, что Уильям был покрыт сыпью с головы до ног, судя по всему, не испугал нежданного гостя.

У Уилла отвисла челюсть. Вот уж кого он точно не ожидал увидеть у себя в дверях. Кроме того, самочувствие все еще не давало ему возможности быстро реагировать на происходящее, поэтому выразить свое отношение к ситуации он смог только после продолжительного молчания, и то максимально кратко.

– Ч-что? – выдавил из себя Уилл.

– Здравствуй, – попробовал изменить подход к делу Кадер. – Выглядишь неважно, значит, не зря я решил тебя навестить.

Он сочувственно глянул на парня и продолжил:

– Можно мы войдем?

«Мы?» Уилла бросило в пот. Кого еще там притащил этот подозрительный мужик? Но вслух он задал другой вопрос, который интересовал его не меньше:

– Откуда ты знаешь мой адрес?

– У тебя в кошельке была заметка с ним, – пожал плечами Кадер. – Я переписал его себе на тот случай, если бы ты не пришел за пропажей и мне пришлось бы искать тебя лично.

Это звучало правдоподобно. «Не забудь сообщить всем близким свой адрес и сам выучи его как можно скорее» – напутствовала его мать перед отъездом. Уилл записал район, улицу и номера дома и квартиры на бумаге и в телефоне, чтобы не забыть. Адрес-то он в итоге выучил, а вот записку так и оставил валяться в кошельке, где она, по всей видимости, и была обнаружена Кадером. Надо будет порвать и выкинуть эту бумажку.

Задумчивое молчание Уилла, вспоминавшего о листке с адресом, было расценено как согласие, и Кадер уже занес ногу над порогом, собираясь войти.

– Минуточку! А тот факт, что у меня ветряная оспа, тебя не волнует? – ошарашенно пробормотал Уилл.

– Не-а, – Кадер покачал головой. – Это же не заразно.

– В смысле?! – взвизгнул Уилл. – Еще как заразно!

– Он имел в виду, что это не страшно, потому что мы привитые, – вмешалась в разговор спутница Кадера. Уилл, мигом отреагировавший на второй голос, отпустил дверную ручку и высунулся в коридор. Даже с температурой и почти без сил он не изменял своему любопытству.

– Да, прошу прощения, оговорился, – смутился продавец. – Спасибо, Эсси.

– Ага, значит, Эсси, – пробормотал Уилл себе под нос, в то время как Кадер, воспользовавшись тем фактом, что дверь осталась открытой, просочился в квартиру.

Девушка, которая находилась в ту ночь в чайном магазинчике – а это была именно она, – смотрела на Уилла светло-голубыми глазами, сложив руки за спиной. Из-под курточки виднелся узорчатый шейный платок, золотистые волосы были заплетены в косичку под названием «рыбий хвост», перекинутую через правое плечо. Уилл с удивлением отметил, что еще помнит название подобной прически. Этим он был обязан своей десятилетней сестренке Кэтрин – она упорно хотела стать парикмахером все прошлое лето, и семье приходилось слушать про разные стрижки недели напролет, а Уилл шутливо изображал благоговейный ужас всякий раз, когда проходил мимо стены у ее кровати, увешанной модными фотографиями из Интернета.

Эсси тихо поздоровалась. Ее голос вернул больного к действительности, и он снова взглянул на нее. Ростом чуть ниже Уилла и, по всей видимости, ровесница Кадера, она явно была не в восторге от сложившейся ситуации и чувствовала себя неуютно. Уилл немного смутился и поприветствовал Эсси в ответ.

– Вы чего в коридоре стоите? – поинтересовался Кадер из-за двери, призывно махнув рукой. Уилл нахмурился, но спорить не стал.

– Так и быть, заходите, – смилостивился молодой человек, всем своим видом давая понять, что это исключительно его решение и его квартира (во всяком случае, пока он за нее платит). В глубине души ему все это ужасно не нравилось.

Быстро разъяснив, где вешалка и ванная, Уилл закрыл дверь и поплелся на кухню, пытаясь вспомнить, что можно предложить гостям. Распахнув сразу несколько шкафчиков, он бросился лихорадочно соображать, что из их содержимого поможет ему в данной ситуации. Потянулся, чтобы почесать затылок, и тут же отдернул руку, вспомнив, что чесаться ему категорически нельзя.

Сделав шаг назад, молодой человек наткнулся спиной на Кадера, осматривавшего кухню.

«Вот ведь вездесущая зараза! – выругался про себя Уилл. – Как он ухитряется так быстро и бесшумно передвигаться?»

– Ты тогда еще и шапку потерял, между прочим, – вскользь заметил Кадер. – Мы и пришли-то, собственно, чтобы ее вернуть. Я в коридоре на комод положил.

– О, – поблагодарил его молодой человек, – спасибо!

Уилл понемногу остывал по мере того, как неожиданный визит стал обрастать вполне логичными подробностями. Но оставалась еще одна проблема – показать себя радушным хозяином трудновато, когда тебе стоило бы лежать в постели и пить лекарства. Хорошо, что есть одна проверенная фраза, которая веками служила нашим предкам и также исправно послужит нашим потомкам. Уилл немного помолчал, после чего произнес ее – два волшебных слова, почти заклинание:

– Может, чаю?

– Хорошая идея, – одобрил Кадер. – Кстати, ты пробовал тот, что я тебе дал?

– Не-а, – протянул молодой человек.

– Тогда его и заварим, не возражаешь?

Уилл, может, и возразил бы, но сейчас ему не хотелось спорить. Злость на внезапное вторжение прошла еще не полностью, но, с другой стороны, ему было приятно, что его навестили, пусть и случайно. Инициативный Кадер тем временем уже поставил воду, после чего занял его место у шкафа и стал